Седая старина Москвы

Во время чумы 1771 года в Марфине укрылся и тогдашний начальник Москвы граф Петр Семенович Салтыков. Это был знаменитый победитель Фридриха II. Потеряв доверенность императрицы Екатерины II, он жил в Марфине в опале не более года, прекратив дни свои в глубокой скорби. До сих пор еще не понято это удаление фельдмаршала из Москвы в годину ее опасности. Трудно допустить, чтобы человек, отличавшийся неустрашимостью и необыкновенно добрым сердцем, мог совершить это бегство без особенной причины. Сын фельдмаршала Иван Петрович отдал Марфино в приданое своей дочери, когда она вышла замуж за графа Григория Владимировича Орлова; от него оно перешло к графам Паниным, а от них уже к графу Мусину-Пушкину. Марфино уже не то, каким оно было прежде: о прежнем и помину нет. Здесь церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы, построенная в 1707 году.

В четырех верстах от Останкина обращает на себя внимание село Медведково. Церковь села представляет один из разнообразных типов московской церковной архитектуры XVII века. Это тип конусообразной шатровой церкви, аналогичной серединной церкви храма Василия Блаженного.

Алексеевское

Находится верстах в двух от Останкина, вправо по Троицкой дороге; от Москвы в трех верстах. Это — старинная вотчина царя Алексея Михайловича, где был его деревянный дворец. В этом дворце царь всегда останавливался на пути в Троице-Сергиеву лавру, а на обратном — располагал свой торжественный въезд в Москву. При нем же построена в селе Алексеевском и церковь во имя Тихвинской Божьей Матери, напоминающая своей архитектурой церковь Грузинской Божьей Матери. Дворец Алексея Михайловича разобран по ветхости в 1801 году, не осталось и его следов: на его месте выстроена слобода. В старину все пространство от Крестовской заставы до Алексеевского было занято лесом, который с одной стороны сливался с Сокольниками, а с другой — с Марьиной рощей и носил название Алексеевского. О каменном мосте через Яузу, находящемся близ Алексеевского, по которому течет мытищинская вода в Москву, нами уже говорилось.

Ростокино

Деревня расположена за селом Алексеевским, в 1 ½ версты. Замечательно тем, что в нем москвичи встречали царя Ивана IV Васильевича, когда он возвращался победителем из Казани. По преданию, из этого же Ростокина была родом разбойница Танька, прозванная Ростокинской, разбойничавшая в окрестностях. Как память об этом один из лесов близ Ростокина по направлению к Останкину называется Татьянкин лес.

Тайнинское

Село Тайнинское, находящееся в 12 верстах от Москвы по Троицкой дороге, было издавна вотчиной русских государей. Село богато историческими воспоминаниями: здесь орудовал Малюта Скуратов. Следы пыточных ям на берегу Яузы долго сохранялись и наводили ужас на окрестных жителей. Царь Алексей Михайлович любил в Тайнинском заниматься соколиной охотой. Императрица Елизавета Петровна на островах запруженной Яузы построила деревянный дворец, где любила пожить наедине, играя с сельскими девицами в русские простые игры. Дворец Елизаветы Петровны давно разрушился. Но весьма красиво возвышается церковь во имя Благовещения Божьей Матери. Своей гармонией она производит удивительное впечатление. Она состоит из правильного четырехугольника. Верх — пятиглавый, на каждой стене по четыре пилястра. Над дверями два весьма больших окна, более двух саженей в пролете. Необыкновенно величественно устроен западный вход. Над входной аркой устроена прозрачная бочка, упирающаяся на боковые столпы. Замечательны внутри хоры, служившие местом для царской семьи, желавшей скрыться от взоров народа: такие хоры строились в церквах XI века.

Кем церковь построена — неизвестно, но с некоторой достоверностью можно полагать, что при царе Иване Грозном, реставрировалась при царе Алексее Михайловиче, у которого здесь был дворец для себя и для царевен и на развалинах которого, вероятно Елизавета Петровна, построила новый дворец. Нельзя обойти молчанием и того, что в селе Тайнинском 18 июля 1605 года Лжедмитрий встретил царицу-инокиню Марфу как свою мать и беседовал с ней в нарочно приготовленном для того шатре. Перед тем Марфа жила в Выксинском монастыре, в 500 верстах от Москвы. Лжедмитрий послал за ней великого мечника Михаила Васильевича Скопина-Шуйского[336]. Свидание это было весьма важно для Лжедмитрия, а равно и для всего народа русского, потому что царица должна была или признать в нем сына, или изобличить самозванца. Но, вероятно, меры были уже приняты Лжедмитрием, чтобы вынудить у царицы-инокини такое признание, какого он желал. Царица жила 13 лет в монастыре в невольном постриге и увлеклась, может быть, обещанными почестями, а может быть, и была вынуждена действовать по желанию Лжедмитрия под угрозой смерти. Как бы то ни было, но царица признала Лжедмитрия сыном. Они оба вышли из шатра радостные, и Лжедмитрий усадил мнимую мать свою в карету, а сам пошел за ней несколько верст пешком. Царицу-инокиню, как известно, поместили в Вознесенском монастыре, куда царь ездил каждый день для свидания с ней.