Седая целительница (СИ)

Марфа вихрем ворвалась в комнату. С порога взглядом оценила и обнаженного Горана, что и думать не думал о своем виде. Потом взгляд девицы скользнул по обмокшей Снежинке, обмотанной в простане, что без чувств лежала на кровати. Подойдя ближе к беловолосой, она провела ладошами от макушки спящей и до пяточек. А потом нижнюю губу прикусила и сильно. Мрачнее на глазах.

— Что с ней? — накинулся с вопросами Горан, не зная, куда себе деть от переживаний. — Ну не молчи! Говори!

— Желудок промыть ей надобно. Соного отвара она выпила через чур много. Кажись, с дозами напутала, наша Снежка. Яринка, тащи таз сюда живо!

— Зачем сонный отвар? — дальнейшего альфа вроде и не слышал вовсе. — Ответь мне, целительница, зачем она травилась этим отваром!

Ухватил он Марфу за плечи и хорошенько встряхнул. Вмешался Даньяр, вклинившись между братом и человечкой. Заслонив последнюю своим плечом.

— Утихни, Горан. Не до расспросов сейчас! Пускай сделают, что надобно.

Но все нутро волкодава сейчас пылало огнем, а языкастая девка не смогла сдержать обиду за близкую подругу и все выговорила нерадивому альфе.

— Может, от страха и прикосновение твои не чувствовать! Боится она тебя и близости! Боится, слышишь?!

Но ведь она сама к нему пришла… Он не заставлял… Горан не мог понять, почему…

Он не настаивал. А потом как вдруг опомнился, старейшины с их кудахтаниями о наследнике, и Вацлав со своими поучениями. Они ведь могли и ей о своих требованиях сказать, а то и пригрозить. Потому как чужачка она здесь.

Вот ведь твари плешивые.

* * *

Уже знакомый костер, поваленный ствол дуба. Тихий дождик моросит. А напротив знакомый незнакомец в белой рубахе, широких штанах и с красивыми серебристыми кудрями до плеч, как у меня.

— Что ж ты, родная, других лечишь, а себе вредишь?

Вздохнул парень вместо приветствия и кинул в языки пламени костра веточку, что ранее держал в руках. Я огляделась по сторонам. Снова лес. Березки, сосны, клен.

И небо такое ясное, звездочки как бусинки света. А мы снова одни.

— Почему я здесь? Неужто Горан что-то плохое мне сделал во сне?

— Я посмотрю, он у тебя виновник всех бед. Один раз обидел, нет ему больше веры. Так, Снеж?

— Так, — кивнула я твердо, поджимая губы напротив укора незнакомца. — Легко после злодеяния сказать: «Мне жаль». Былого ведь не воротишь. А он даже этого не сказал.

— Ты права, милая моя. — Не стал со мной спорить беловолосый. — Оступиться очень легко. Особенно в любви, когда отдаешься гневу, а не разуму. Когда не было кому научить аль направить, как надо с яростью справляться или гнев усмирять.

— И все же, почему я здесь? — перевела я разговор, так как не хотелось думать сейчас о Горане. Если я снова здесь, то там на грани смерти. Но почему?

— Сонного отвара напилась вдоволь, вот и сиди теперь со мной, пока Марфа и Яринка тебя будут возвращать обратно. А Горанушка горку из башек своих подопечных состряпает.

— Зачем горку? — непонимающе вскинула я брови. — Постой, он убивать их надумал?

— Дошло наконец-то! — Довольно похлопал себя по коленкам себя парень. — Он же предупреждал их, что за тебя убивать станет. А они, дурные, не послушали.

— Как за меня? — по-прежнему изумлялась я, глупо хлопая глазками. — Они же ничего не делали мне! Не виноваты они!

— Эх, милая, наивная ты душа. Они годами Горану капали на уши, о мести белым. Все хотели его натравить на соседний клан, чтобы он войной на них пошел. Старый альфа ведь струсил, не пошел. А Горан пусть и горяч, но по-своему мудр. Не стал невинное племя губить. И на тебе в порыве гнева отыгрался. Так что не волнуйся, смерть они все семеро заслужили.

— Нельзя так, — мотнула я головой, подрываясь на ноги. — Смута начнется, недовольство семей умерших. Новая война. Кровь, разруха. Ну кому оно надо?!

— Многим, милая, многим. Кроме самих волкадавов. — спокойно и даже лениво произнес беловолосый, улыбнувшись мне краем губ. — Ты присядь, родная, все равно здесь ничего не изменить.

— А где мы? — снова оглянулась я по сторонам. Чего скрывать, в надежде узреть маленькое безубое чудо, ради которого были все эти мучения.

— На границе Яви и Нави. Перекрестке миров. В лесу неупокоенных душ.

Я призадумалась, что я знаю об этом. И поняла, что ровным счетом ничего, кроме баек стариков, что доводилось слушать в детстве.

Но другое меня сейчас интересовало.

— А где он?

— Кто? — изумился молодец напротив, хлопая светлыми глазами. Я снова осмотрелась по сторонам.

— Мой сын?

— Так там, где ему и место. В твоей утробе, милая. Подожди пару месяцев, и скоро пинаться начнет.

Облегченно выдохнув, я отпустила ладонь на свой живот. На что светловолосый лишь покачал головой, как на неразумное дитя.

— Здесь его нет, милая, он там. В тебе спящей. Так что если твои девчата не постараются, то вас обоих потеряет белый свет. А потом вслед за тобой и Горан уйдет. Не выдержит сердце потери, и винить себя будет в твоей гибели.

Убрав ладонь от живота, я поморщилась. И вправду моя это вина. Сглупила. И зачем только выпила тот отвар. Схитрить удумала. А если и в правду помру?