Седая целительница (СИ)

Я тут же подняла на него изумленные очи, на что Микитка лишь цокнул языком, с укором вернув мне взгляд.

— Мать, я же целитель или сапожник?! Конечно, почуял.

— Всего две семицы, но и я его чую.

Аккуратно отпустив широкую ладонь на мой еще плоский живот, златовласый на миг прикрыл глаза, прислушиваясь.

— Кажись, мальчонка.

Я улыбнулась в ответ. Все-таки боги его даром наградили вдоволь.

— Так, сейчас мы все сделаем… Эй, девка?! А ну пойди сюда. Чего поживать у ваших богатырей раздобыть сможешь?

Русала… А она здесь как? Быстро шаркая сапожками по снегу, моя подруженька подошла ко мне и с тревогой глянула на мое побледневшее лицо. А потом сдвинула сурово чернявые брови на Микитку.

— Я тебе не девка, чужак!

— Как это не девка? Самая настоящая и красивая. Вот коса какая чернявая да толстая, и щеки Мороз поцеловал. Небось на выданье? Хорошо, если да. А то я резко надумал жениться.

Вот те на, как он быстро ее охватил. Что я, что Русалка сидим и глазками хлопаем. И я бы думала, что он шутит, но вот как взглядом ее ощупывает.

— Ты, красавица, чего поживать для нашей бедовой Снежке добудь. А потом мы с тобой с глазу на глаз поговорим.

Румяная, как маковый цветок, Русала поспешила убежать к нашим воинам. Да так, что аж пятки сверкали.

— Зачем ты ее дразнишь?

Фыркнула я ворчливо на друга детства, но тот так и провожал взглядом ее широкие бедра и ладный стан.

— Сама замуж вышла и даже дите успела со своим сварганить. Так что не лезь…

Беззлобно бросил Микитка, поднимая меня с снега и переложив на сено в санях.

— Слушай, Снеж, а девка-то свободная? Не помолвлена?

— Свободная, как степной ветер, — поудомнее устроилась я в стоге вкусно пахнущего сена. — Только, кажись, старше тебя на весну, Микит.

— Цыц, — внезапно пригрозил он мне указательным пальчиком. — А вот об этом будем знать только ты да я.

— Ты чего, Микит? Серьезно, что ли?

Ответить он мне не успел, к повозке подошел Даньяр. Он выглядел радостным, но маленько пришибленным.

— Чудо самое настоящее, Снеж. Кто сказал бы — не поверил. Чтобы человечка троих младенцев родила! И запах у них причудливый, будто они щенки.

— А они и есть такие. — Целитель присел на подлокотник саней, устало омывая испачканные руки белым снегом. — Полукровки, мать их сама такая, в третьем поколении.

— Неужто такое может быть, Снеж?

Даньяр недоверчиво покосился на Микитку, ожидая моего вердикта. Но меня лишь хватило на слабый кивок.

— А как же она в наших землях оказалась? Белые сказали, что нашли ее в лесу почти окоченелую.

— Сказала, что муж ее печенегам продал взамен на карточный долг. Взяли, паскуды, двойной ценной за мать и нерожденного младенца. А над ней, видимо, боги смиловались и помогли бежать в укромный момент.

— Слава богам, что на патруль напоролась. — согласно кивнул младший брат мужа.

— Вот, Снеж, держи.

Русала появилась около телеги с лукошком в руке. Отпустив глаза вниз, под пристальным взглядом Аньяра и Микитки, сунула мне в руки еще теплый пирожок, приятно пахнущий мясом.

— Я пойду, там надо помочь Яринки на источниках, помочь с младенцами.

И сиганула подальше от нас, Микита хитро прищурился, не сводя взгляда с округлых бедер молодки, проговорил:

— Я, пожалуй, тоже пойду, новорожденных проверить.

* * *

К самой ночи меня вернули в селение, несмотря на все мои недовольства. С мрачным Даньяром и Ярополком, что отмокал с младенцем в руках в водных скважинах, авторитетно согласился и Микитка. Пригрозив, что всем все скажет о моем интересном положении. Оставив спящую после долгих родов Младу и малышей на руках волков, что сменялись каждые два часа, держа тельца новорожденных в теплой водичке, я вернулась в селение.

Как добралась до кровати — не помню. Кажется, всем было интересно, что случилось, да как. Требовали рассказ. Но Аглая, увидев мое состояние, всех веником прогнала.

Засыпая, я слышала голос Горана. Он просил прощения, целовал мои руки. Умолял простить. И за что-то благодарил. Какой дивный сон.

Глава 23

Что-то тяжело лежало на моем животе, не настолько, что болезненно давило. Но ощущалось.

Сонно повернувшись на бок, я тут же тепло прижалась к печке, приложив щечку к теплой стенке.

Снежа, какая печка?

Ты не дома, и в нашей спальне камин, а не печь. Оттого так холодно по утрам. Резко распахнула глаза и напоролась на синие туманы напротив.

Горан.

А как он здесь? Сказал же, что на охоту ушел с другими волкадаками, кбесерками. На седмицу не меньше.

— Утро доброе.

Улыбнулся он краем губ, огладив пальцами свободной руки мои растрепанные волосы.

В его обьятиях вдруг так спокойно стало. Былое зло забылось. Я просто вспомнила, как он обещал старейшинам бошки оторвать, если меня обидит.

Приятное томление разлилось на душе. А еще вспомнила Млада. Муж печенегам продал и ее, и дитя, точнее детей. Ну не мразь же?

Внезапно захотелось ему все сказать. Про нашего сына. Пока очи напротив спокойны и даже радостно блестят. Но Горан опередил меня словом.

— Почему же не сказала? Молчала… Глупенькая. Я же чуть с ума не сошел, пока сюда бежал. Дитя. В тебе растет наш ребенок.

— Откуда тебе это ведомо?