Седина в бороду

- Дорогая миссис Посингби, дорогой Посингби, - поспешил воспользоваться возникшей паузой мистер Шриг, - я взял на себя смелость привести к вам постояльца. Вот это мистер Гоббс, он хотел бы взглянуть на мансарду и ...

- Постояльца? - возопила Юдоксия. - О мистер Шриг, о Джасси, любовь моя, постояльца!

Она закрыла лицо ладонями.

- Что случилось, мэм?

- Спросите Огастеса. Огастес, скажи им!

Сенатор застонал, словно в предсмертной муке, а его брови...

- О жестокая наша доля! - в отчаянии воскликнул он. - О ненавистная Судьба! О трижды проклятая Фортуна! - Он хлопнул себя по лбу, стиснул собственную шею и грозно уставился в пустоту. - Постоялец! Какое падение!

- Объясни, муж мой! - в отчаянии вскрикнула миссис Посингби. - Бедность - не порок!

- Нет, душа моя, нет! Когда я думаю об этом, у меня начинает кружиться голова, перехватывает дыхание и заплетается язык! Лучше ты расскажи им!

Мисс Посингби заломила руки.

- О, мистер Шриг, - простонала она, - о, дорогой наш друг, мансарда уже занята. Судебный исполнитель ночует там!

Сенатор величественно выставил ногу и скрестил руки на груди. Повисло драматическое молчание. Наконец мистер Посингби нашел в себе силы:

- Прекрасно сказано, душа моя! Так лаконично, моя Юдоксия, и так точно! И все это, друзья мои, - страшный удар для гордого сердца! Из-за нескольких жалких монет, из-за презренной суммы это подлое существо вцепилось в нас мертвой хваткой! Эта двуногая нечисть, принявшая человеческий облик преследует нас днем и ночью! Это чудовище, неподвластное доводам рассудка ...

- Сколько? - кратко спросил мистер Шриг.

- Меня это не интересует, дорогой мой друг. Все эти мерзкие фунты, шиллинги и пенсы. В любом случае сумма превышает наши возможности.

- Четыре фунта, десять шиллингов, три пенса и фартинг! - выпалила Юдоксия.

- А откуда, - с внезапной горячностью вскричал сенатор, - откуда взялся этот фартинг? Все остальное я мог бы перенести, и эти фунты, и эти шиллинги, и эти пенсы, но фартинг! Клянусь богами, я сейчас сойду с ума, нельзя сильней посмеяться над нищетой - фартинг!

- Мадам, - сказал с поклоном сэр Мармадьюк, - я снимаю вашу мансарду. Пожалуйста, возьмите с меня за месяц вперед. - И он положил на стол деньги.

- Десять фунтов! - изумленно воскликнула миссис Посингби. - За один месяц! О, сэр, нет, нет, это слишком много, совершенно невообразимая сумма!

И она дрожащими руками отодвинула деньги от себя, а мистер Шриг, взглядывая то на точеные черты лица сэра Мармадьюка, то на деньги, то на потолок, сложил губы трубочкой и начал что-то беззвучно насвистывать.

- Мадам, - сказал сэр Мармадьюк непреклонно, - я никогда не плачу меньше ... э... двух фунтов десяти шиллингов в неделю.

- О, великие боги! - воскликнул древнеримский сенатор. - О, небожители!

- Но, сэр, - продолжала трепещущая Юдоксия, - это слишком, слишком много! Огастес, что нам делать? Огастес!

- Нет, душа моя, нет, нет и нет! - вскричал сенатор, слегка качнув скалкой, - разбирайтесь сами!

Миссис Посингби не отрывала горящих глаз от денег. А сэр Мармадьюк, читая во всем вокруг отчаянную, неприкрытую нужду, взял деньги, вложил их в ладонь бедной Юдоксии и мягко сжал ее пальцы.

- О, мистер Шриг, - выдохнула она, - как нам поступить?

- Мэм, на вашем месте я бы расплатился с вашим вынужденным постояльцем.

- Я так и сделаю! Немедленно! - вскричала миссис Посингби и вихрем умчалась из комнаты.

Вскоре послышался звук тяжелых шагов, под которыми заскрипели половицы, хриплый голос что-то недовольно буркнул, хлопнула входная дверь. Сияющая миссис Посингби возникла на пороге гостиной.

- Мистер Гоббс, - от быстрого бега она слегка запыхалась, - наша мансарда с этой минуты в вашем полном распоряжении, мы просим за нее фунт в неделю, да и этого слишком много.

- Мадам, - с улыбкой ответил сэр Мармадьюк, - я плачу два фунта десять шиллингов или ничего! В действительности вы, возможно, сочтете меня слишком требовательным и капризным постояльцем. Например, сегодня я бы хотел отведать ужина.

- Ужин! - воскликнул мистер Посингби, отбрасывая одеяла и лишаясь своего сенаторского величия. - Ужин - это превосходно! Это гораздо лучше пения арф! Ужин, Юдоксия! Шриг, чтобы вы хотели на ужин?

- Мне нравятся свиные ножки, - подумав, признался достопочтенный Шриг. - А еще я бы не отказался от тушеной говядины, сыра и кружечки эля.

- Все! - вскричал мистер Посингби, его брови бешено зашевелились. - Все это будет сегодня у нас на столе! Юдоксия, любовь моя, накрой же на стол. Я сгораю от нетерпения и потому вместе с нашим отпрыском отправляюсь за всеми этими волшебными яствами!

Он открыл окно, высунул наружу голову и пронзительно свистнул. Тотчас на пороге возник маленький и донельзя взъерошенный мальчик. Мистер Посингби схватил его за руку и стремительно исчез. Вернулись они изрядно нагруженными. Стол к этому времени был уже накрыт. Все уселись и с огромным воодушевлением принялись за еду. Время от времени мистер Посингби прерывался, чтобы провозгласить тост.

- За мою прекрасную супругу! За нашего щедрого постояльца! За нашего доброго друга Джаспера Шрига!