Седина в бороду – бес в ребро

– Тяжело… Ох как тяжело… – с горечью отозвался Дмитрий. – Я ведь сам во всём виноват…

– Слушай, Дмитрий, давай-ка сядем вон в сторонке, поговорим по душам… – неуверенно предложил Виктор.

– Тем более что мы как раз души! – засмеялась Людмила. – Кому ж по душам-то говорить, как не нам!..

– Да чего там говорить… – Дмитрий наконец отвёл взгляд от Анны и Олега Павловича. – И так всё ясно…

– Нет, не всё, – мягко возразила Людмила. – Надо покалякать маленько за жисть…

– За какую жизнь? – Дмитрий показал на столы, на которых лежали их тела. – Вон, одни трупы…

– Ну мы ж ещё вчера были живыми!.. – продолжала настаивать на своём Людмила. – Вот за жисть, – неожиданно всхлипнула она, – безвременно ушедшую… и поговорим… а?..

– Ну ладно, – нехотя согласился Дмитрий, – давайте посидим, передохнём маленько. Только будем молчать и слушать. Поймите, ребята, мне это нужно…

– Ну что ж, помолчим, – не стала дальше спорить Людмила. – Покойникам это не трудно…

Все трое прошли в центр помещения и сели кружком, сложив ноги в позе лотоса.

Олег Павлович пощупал ладонью лоб Дмитрия:

– Лоб холодный… Как ледышка… Надежды нет, к сожалению… – вдруг положил руку себе на грудь. – Ох, что-то дурно мне стало…

– Может, скорую вызвать? – встревожилась Анна.

– В морг?.. – с иронией усмехнулся Олег Павлович. – Скорую покойнику? Нас не поймут… Нет, Анечка, это я так… очень расстроился… сейчас пройдёт…

– Вам надо присесть, Олег Павлович. Как бы хуже не стало… – Анна посмотрела вокруг и увидела у левой стены лавочку. – Вот лавочка. Давайте, провожу.

– Нет-нет, Анечка, я сам… Присяду… Приду в себя… – Олег Павлович, оставив Анну у тела мужа, один пошёл к лавочке и сел на неё.

Несколько минут он смотрел на Анну, на тело сына, неподвижно лежащее на столе, и, тяжело вздыхая, изредка покачивал головой, словно не соглашался с тем, что видел перед собой.

– Можно?.. – Олег Павлович от неожиданности вздрогнул и, оглянувшись, увидел, что к нему подошла Ольга Ивановна.

– Да, конечно. Пожалуйста… – Олег Павлович сдвинулся чуть в сторону. – Вас как зовут?

– Ольга Ивановна, – присев рядом с Олегом Павловичем, ответила женщина.

– А меня Олег Павлович.

– Вы меня извините, Олег Павлович…

– За что?

– За дочь… – сбивчиво стала оправдываться женщина. – Это я виновата, что она стала такой… Чего-то не доглядела… Ведь была вроде нормальной… А год назад, как дьявол в неё вселился! Только деньги одни на уме!.. Даже на отравление пошла ради них… Но я не знала о её намерении, Олег Павлович! Разве б я допустила?..

– Да, я понимаю… Конечно, вы не виноваты… – разговаривая с матерью Любаши, он с нарастающим интересом стал буквально в упор её разглядывать. – Мне кажется, я вас где-то видел. И голос, как будто, знаком… Мы с вами нигде не встречались?

– Кто знает… кто знает… – о чём-то задумалась Ольга Ивановна.

– Да… Разве все встречи упомнишь?.. Мир велик…

– Да, велик… – подтвердила женщина. – Но и перекрёстков много…

– И на одном из них, – улыбнулся Олег Павлович, – вы вполне могли спросить меня, который час…

– Вполне могла… – тоже улыбнулась женщина. – Вас ведь часто об этом спрашивали, да?.. И в основном – девушки?..

– Почему, в основном? – с гордостью возразил он. – Только девушки!

– И как же заканчивалось для них это невинное любопытство?..

– Плачевно… – усмехнулся Олег Павлович.

– Потому что вы исчезали уже после первой ночи?..

– Не всегда после первой… Бывало и после пятой… десятой… Да, гулял… – его голос зазвучал неожиданно жёстко, но одновременно в нём, как маленькие колокольчики, еле слышно позванивали нотки сожаления. – Признаю, гулял… И ещё как гулял!..

– Половой рецидивист! – уверенно заметил Виктор.

– Но честный… – завершила характеристику Людмила. – Вишь, как кается… Мой сбежал к молодой, как ливнем смыло!.. Без следа и весточки!.. А мне за сорок… И двое детей… – всхлипнула. – А этот, вишь, сознаётся в преступлениях…

– Это он сейчас только раскололся… – возразил Дмитрий. – А мать всю жизнь думала, в командировки муженёк ездит в поте лица… В него я пошёл, ребята, в него…

– Да, гуляли… – медленно, с паузами на короткие размышления заговорила Ольга Ивановна. – А однажды у вас, ещё довольно молодого, сорока девяти летнего командировочного… на перекрёстке… на одном из многих ваших перекрёстков… спросила, который час, двадцати девяти летняя женщина… одинокая женщина… А утром, проснувшись, она увидела на столе листочек бумаги, вырванный из тетрадки… И на этом листочке было написано «О плюс О равняется любовь», и ниже ещё одно слово – «прости»… Ну, как вы, конечно, уже догадались, «О плюс О» это Олег плюс Ольга… – она спокойно раскрыла свою сумочку, вынула из неё тетрадный листок и протянула его Олегу Павловичу. – Вот, ношу его в сумочке все эти годы…

Олег Павлович оторопело взял у Ольги Ивановны листок, внимательно изучил его, ошарашено посмотрел на неё и растерянно, смущённо и неуверенно прошептал:

– Оля, это… ты?..