Седло для дракона

Здесь на траве огромный надутый красавец голубь плясал перед маленькой голубкой. Голубка была невзрачная, да еще и хроменькая. Но голубю это было не важно. Он раздувался, вертелся и пританцовывал. Перья его переливались на солнце. Голубка, не обращая на него внимания, ходила и поклевывала что-то в траве. Вид у нее был озабоченный, умный и немного грустный. Чувствовалось, что птенцы у них будут хорошие. У таких печальных голубок всегда бывают хорошие птенцы.

Глава девятая Невеста пластикового скелета

Тот человек, которого ты любишь во мне, конечно лучше меня, я не такой. Но ты люби, и я постараюсь быть лучше себя.

М. Пришвин

Был седьмой час вечера. Солнце путалось в ветвях. В оранжевой продуваемой кофте-сеточке, благоухающий одеколоном, далеко отставивший ножку и мило улыбающийся во все стороны, Дионисий Тигранович Белдо чертил роликовыми коньками дорожки в ботаническом саду. Неподалеку на газончике стояли Младочка, Владочка и верный Птах и любовались, как, круто забирая ножками и разворачиваясь, глава форта прижимает к груди рано пожелтевший, с ало-зелеными прожилками лист платана.

– Я люблю вас, люди! Я дарю вам свою любовь! – шептал Белдо.

Многочисленные прохожие останавливались, с одобрением наблюдая поэтического старичка. Внезапно какой-то карапуз воскликнул:

– Ой, мама! Птичка!

И точно – с ближайшего дерева растрепанным комком свалилась и замерла на асфальте птица. Белдо слегка толкнул ее коньком. Воробей не шевельнулся. Возможно, это был первый в мироздании воробей, умерший от разрыва сердца.

– Млада! Это ты, что ли, змеища?! – недовольно крикнул Дионисий Тигранович.

– Я-то тут при чем? Кто тут свою любовь во все стороны посылал? – проворчала Млада. Последнее она, впрочем, произнесла себе под нос.

После странной смерти воробья зрители как-то сами собой рассосались. Недовольный Белдо подошел к своим ведьмищам.

– Я замерз! Давай свитер! – велел он Владе.

– Какой свитер? Вы же сами велели не брать! – удивилась Влада.

Старичок вытянул губки ниточкой:

– Владочка! Иди сюда, мое золотце! Сейчас я расскажу тебе о такой вещи, которая называется «критическое мышление»!

Ведьмища доверчиво приблизилась, но противный старичок обманул и вместо поучительного рассказа о критическом мышлении ущипнул ее за внутреннюю, нежную часть руки.

– Вот тебе! Вот! – прошипел он, впиваясь ногтями, чтобы ей было больнее.

– За что?! – взвыла Влада.

– Все за то же! За свитер! Надо делать не как я сказал, а как я подразумевал!

В кармане у Птаха завибрировал телефон. Сам Белдо мобильник носил редко, заявляя, что от телефона бывают волны, которые его старят. На самом же деле мобильник мешал тонкой связи старичка с его опекуном, связи постоянной и очень чуткой. Краснолицый Птах поднес телефон к уху. Трубка звякнула о его золотую серьгу.

– Слушаю… вас… – произнес он с одышкой.

Трубка что-то кратко сообщила. Не меняясь в лице, Птах произнес «понял, передам» и отключился.

– Кто это еще? – подозрительно спросил Дионисий Тигранович.

– Арно, – сказал Птах.

Лоб Белдо озаботился морщинкой:

– Ясно. И где сейчас Гай? У водохранилища?

– Нет. У вас дома! Зовет вас, – ответил Птах очень просто. Млада и Влада при подобных обстоятельствах начали бы издали, с приготовлениями.

Личико у Белдо вытянулось:

– Врешь! Как у меня дома?! Почему?! Да там же…

Старичок не договорил. Его квартира на Садовом кольце имела столько магических защит, что проникнуть в нее не сумел бы и человек с семью жизнями. Гай, однако, не только уцелел, но и призывал теперь к себе ее хозяина.

Дионисий Тигранович, не снявший еще ролики, торопливо задрыгал ножками и покатил по аллее. Все птичье сообщество – обе Вороновы и Птах – вспорхнуло с газона и точно куры в курятник перенеслось в микроавтобус.

У подъезда Белдо, преградив всем проезд, стояла машина Гая. Возле нее застыли арбалетчики охраны. Увидев Дионисия Тиграновича со свитой, они дернулись было наперерез, но остановились, вовремя сообразив, что не пускать главу форта в собственную квартиру распоряжения не было. К тому же разгневанный старичок легко мог устроить им инсульт, а потом сказать, что все так и было, а он только оказывал первую помощь.

Успевший в автобусе переобуться, Белдо резво, как теннисный мячик, запрыгал наверх. Млада и Влада едва за ним успевали, а Птах и вовсе остался у машины, притворившись, что ему нужно проверить уровень тормозной жидкости. Он считал себя частью автомобиля и предпочитал лишний раз не подниматься туда, где не бывает его автобус.