Седьмая

Стас вздохнул. Одернул светлую рубашку, охватывающую начавший расти «пивной» животик. Переступил с ноги на ногу в тяжелых зимних ботинках. Подозреваю, ему было так же жарко, как и мне. Перевел взгляд на двух старушек, гордо прошествовавших мимо нас с лейками и граблями наперевес. Я же с тревогой отметила новые морщинки, залегшие вокруг его карих глаз. Мы со Стасом дружили почти пять лет, и я успела его хорошо изучить.

– Что-то случилось?

Конечно же, случилось! Доказательства тому – странный звонок ранним утром, не менее странная просьба о встрече на Новопоселковом кладбище.

– Чувствуешь? – Стас протянул руку в сторону холмов. Закрыл глаза, и лицо напряглось, словно он впитывал давящую энергетику этого места.

Хороший колдун, сильный и умелый.

Восьмой.

Протягивать руки я не стала, вместо этого еще раз отхлебнула из стакана, с сожалением подумав, что кофе почти закончился. И еще о том, что… Так уж вышло, мой дар оказался сильнее. Я была Седьмой, но если бы и не ушла из Ордена, то, наверное, уже Шестой или даже…

Было время, когда меня считали потенциально Первой. Но я вышла из Ордена, поэтому…

Что уж теперь загадывать?!

Впрочем, слишком далеко из Ордена уйти мне не дали. Стас держал меня в курсе происходящего и постоянно советовался, считая меня кем-то вроде своего внештатного консультанта.

– Допустим, – все же решила прервать затянувшуюся паузу, – я что-то чувствую.

– Странные дела, Лика! Все мертвые переполошились… Они словно ощущают приближающуюся опасность. Волнуются, бегают, как крысы на тонущем корабле, – Стас усмехнулся. – И я, капитан этого корабля, тоже ее чувствую, но не понимаю, с какой стороны она по нам ударит.

– Стас, – покачала головой, – я понятия не имею, что это может означать.

– Думаешь, я – старый маразматик?

– Не такой уж ты и старый, – усмехнулась в ответ.

Ему исполнилось пятьдесят, зимой отмечали юбилей. Какая уж тут старость?!

– Но маразматик, – согласился Стас. – В Пскове на прошлой неделе убили двоих из Ордена. Не успел тебе рассказать, только вчера узнал. Банальная бытовуха, виновных уже нашли и посадили.

– Бывает, – осторожно отозвалась я, и Стас кивнул.

– Один из убитых – Шестой, глава их филиала. Так что не бывает, Ликусь! Литовцы тоже, словно обкуренные. Звонил им вечера по поводу нашей Клавдии Николаевны. Помнить такую?

Кивнула. Хорошая бабка, тоже Седьмая, как и я. Правда, ей где-то уже под сотню, последнюю четверть века она пребывала в легком маразме.

– Вчера вечером Клавдия Николаевна сбежала из пансионата, сотворив вполне достоверную иллюзию… Устроила им магический пожар… Затем купила билет до Вильнюса, загрузилась в автобус и отправилась на гастроли. Мужа своего искать. По местам боевой славы, так сказать.

Муж ее сбежал в Вильнюс с какой-то девицей еще в шестидесятых. Давно уже умер, еще в девяностых, но в памяти Клавдии Николаевны этот факт как-то не прижился.

– Бабку нашу литовцы терпеть не могут. Говорят, что мы перекладываем на них свои проблемы. Было дело, она у них пару раз чудила… Устроила фестиваль и светопреставление, когда они пытались ее задержать. – Вздохнул. – Седьмая, как-никак!

Седьмая… Значит, фестиваль и светопреставление должны были быть впечатляющими.

– Где она сейчас? – спросила я встревоженно. – Ты кого-то за ней послал?

В Эн..ском филиале не хватало людей, и это была основная его проблема.

– Оборотней. Обратился к Коршунову, и он подсобил. Бабульку уже сняли с автобуса, заговорили зубы и потихоньку везут домой. На всякий случай я позвонил в Вильнюс, хотел их предупредить. Думал, пошлют как обычно, но они были… Они были крайне приветливы.

– И тебя это встревожило? То, что не послали как всегда?

– Не только это. Многое… Много всего, но все как-то по мелочам – обрывки, слова, факты, которые складываются в совершенно фантастическую картину. И когда я смотрю на это со стороны, мне становится не по себе.

Помолчали.

– Лика, если бы ты узнала, что именно их тревожит… – Стас снова взглянул в сторону кладбища.

– Прости, – покачала головой, – но я давно уже не общаюсь с миром мертвых. – И он кивнул, словно ожидал от меня подобного ответа. – Знаю, тебе некого больше попросить, но…

– Ничего, я разберусь!

– Разберешься.

– Есть еще кое-что… Артем приезжает, – неожиданно добавил он. – Завтра вечером.

И я поперхнулась остатками кофе в бумажном стакане. Стас посмотрел на меня сочувственно.

– Артем? – в горле пересохло. – Савицкий?

Мало ли… сколько еще Артемов в Ордене?

Стас кивнул, и я… Отвернулась. Затем подумала, что за темными кругами очков он все равно не увидит подкравшихся слишком уж близко слез. И еще вспомнила то, что я давно уже не плачу по Артему, потому что мы с ним пять лет как расстались.

Черт, как же я могла это забыть?!

Ведь сегодня – второе мая, значит завтра истекал пятилетний запрет, наложенный на него Большим Советом! Артему запрещалось приближаться или вступить со мной в какой-либо в контакт. В противном случае ему грозило исключение из Ордена и страшные кары…