Седьмая — для тайны

— О да, дорогая! Жизнь такова, какой ее делаешь сам, я всегда это говорила. Со мной был мой Бертран, а вскоре и наш маленький Берти появился на свет. Чего еще может желать женщина? Хорошая семья, но мы постоянно экономили, экономили, экономили, чтобы соблюдать внешние приличия… А теперь, стоило мне захотеть чего-нибудь, и я это имела!

— За это не жалко и потерять корону, — весело заметила я.

— Это точно! Особенно, если учесть, что одним из моих предполагаемых женихов был неприятный пятидесятилетний старик! Мы с Бертраном были счастливы, а потом он погиб. Это случилось на одном из рудников. Он спустился в шахту, а там произошел обвал и его завалило. Он оставил нам с Берти свое состояние. Я была убита горем, но долго предаваться унынию не в моих правилах. Я потеряла Бертрана, но у меня был мой маленький Берти!

— И состояние! — напомнила я.

— Да, это так, дорогая. Мы жили в Мельбурне, чтобы быть поближе к рудникам, но у нас был дом в Сиднее, и мы переехали туда. Он мне больше подходил. Я много путешествовала. По дороге в Египет я познакомилась с твоим отцом. Это было лет через шесть после гибели Бертрана. Мы стали друзьями… Очень большими друзьями и дружим до сих пор. На протяжении всех этих лет мы всегда с удовольствием встречались… то там, то здесь. Хороший друг — всегда хороший друг. Потом я получила это письмо. Узнала, что он ослеп и Карла ухаживает за ним. Он познакомился с ней в Египте. Она хороший человек. Делает для него все, не так ли? Даже пишет за него письма. Ну, за ним всегда найдется кому ухаживать. Я бы и сама не отказалась от этого!

— Ему очень повезло, что у него такие хорошие друзья!

— Да, он такой. Мне стало известно, что у него есть дочь. Я обычно много рассказывала ему о Берти. Берти учился в школе в Англии, завел там много друзей, был вхож во многие дома, встретился там со своей женой, да там и остался. Все очень естественно. Он не хотел заниматься добычей золота. Не хотела этого и я, после того, что случилось с его отцом. Таким вот образом и получилось, что он обосновался в Лондоне с женой и детьми. Да, я уже бабушка, только никому об этом не говори, ладно? Я приезжаю к ним, когда могу. А сейчас у меня появился хороший предлог. Когда я доставлю вас домой, я поеду к Берти и останусь с ним и его семьей.

— Очень мило, что вы делаете это для моего отца!

— Я бы сделала для него гораздо больше! Он один из лучших людей. Мы все любим его!

— Да, думаю, это так.

— Ну, и я делаю это также и для себя!

С отцом мы попрощались очень тепло. В ночь перед приходом парома, который должен был доставить нас на Като-Като, мы с ним сидели допоздна.

Отец был настроен очень сентиментально. Он говорил, как я осчастливила его своим приездом, как все эти годы он думал обо мне. Вспомнил, как, покидая наш дом, он стоял у моей кроватки и смотрел на меня.

— Ты была самым красивым ребенком на свете. Для меня было почти невыносимо оставить тебя. Софи, дорогая Софи, держала меня в курсе всех твоих дел все эти годы. Я так обрадовался, когда ты переехала к ней.

— Я считаю, вы должны вернуться к ней, — сказала я. — Она простит вас за то, что вы предпочли не ее.

— Нет. Я не был достаточно хорош для Софи. Все к лучшему!

— Вероятно, я как-нибудь приеду еще навестить вас.

— Вместе с мужем! Мне это будет так приятно! Сейчас это самое мое большое желание.

Когда паром отчалил, отец стоял на берегу. Я знала, что мысленно он представляет себе всю эту картину. Он видел, как я стою на пароме, печальная от разлуки с ним, и все же полная страстного желания поскорее увидеть Криспина.

Рядом с отцом была Карла. Я видела, что она взяла его за руку, как бы давая мне понять, что она будет с ним, пока он будет в ней нуждаться. Оказывается, это она писала Софи, когда он сам уже не мог этого делать. Она подделывала его почерк, понимая, что он не хочет, чтобы Софи знала о его недуге. Она заботилась о нем, как могла, и не оставит его.

Провожала нас и Тамарикс. Она глядела на меня несколько укоризненно. Ей не хотелось, чтобы я уезжала.

— Подожди немного, — просила она. — Мы здесь не так уж долго!

Я возразила ей, что мы уже очень долго находимся вдали от дома.

— Я еще не могу ехать, Фред! Ты же это понимаешь.

— Я понимаю тебя, но и ты должна понять, почему я должна ехать.

Она, как всегда, надула губы; я же задумалась, долго ли, еще остров Каскера будет представлять для нее интерес,

На пристани были Хеверсы с Люком и Жако, а также много туземцев. Разумеется, интерес последних вызвало отплытие парома, а не моя скромная персона, но все-таки, мне показалось, что народу было больше, чем обычно.

Когда остров скрылся из виду, мне вдруг стало грустно. Частичка моей жизни ушла навсегда, и все сейчас виделось мне, как бы во сне.

На следующий день мы прибыли на Като-Като, где две ночи провели в той же гостинице, что и раньше.

Сибил Фрейзер была опытной путешественницей, и когда мы зашли в Сидней, оказалось, что она предусмотрела возможность пробыть там целый день, пока не прибудет «Звезда морей».

XI. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ