Седьмая — для тайны

Внезапно Флора резко отшвырнула куклу, и та полетела в коляску. Она лежала поперек коляски, безжизненная игрушка с глупой китайской улыбкой. Поверить в это я не могла: Флора возвращается к реальности!

Вокруг стояла тишина. Рядом я видела два лица, — измученное Флоры и сгорающее от любопытства — Гастона.

— Почему? — спросил он ее. — Почему такая перемена? Я схватила его за руку, чтобы удержать от дальнейших вопросов, и тут увидела входящую в сад Люси.

— Что случилось? Говорите, что случилось? — закричала она.

— Это всего лишь кукла, — жалобно произнесла Флора. Глаза Люси заполнились страхом. Губы ее беззвучно двигались, как будто она молилась. Ласково обняв сестру за плечи, она сказала:

— Пойдем в дом, дорогая. Все в порядке! Ничего не случилось. — Это кукла, — шептала Флора.

— Ничего подобного! Тебе это приснилось! — уверяла сестру Люси.

— Это только сон? Это был лишь сон… — шептала Флора. Люси через плечо посмотрела на нас.

— Я отведу ее в дом, — спокойно произнесла она. — Я ее успокою. У нее бывают эти заскоки.

Она увела Флору в дом. Мы с Гастоном смотрели им вслед.

— Идемте; — сказала я, — нам надо уйти.

— Что вы об этом скажете? — спросил он, когда мы вышли за ворота.

— Подозреваю, что это был проблеск в ее сознании.

— Мисс Люси, кажется, не очень нравится этот проблеск?

— Она очень встревожена. На ней лежит такая ответственность за Флору.

— У нее только что был гость. Думаю, она что-то вспомнила. Интересно, что же этот наш пионер-колонист мог напомнить ей?

Я не ответила.

Через несколько дней я снова зашла к Флоре, застав Люси дома.

— Хорошо, что вы зашли, — неожиданно приветливо сказала она. Флора сидела в саду. Рядом, как обычно, стояла коляска с куклой. — Он теперь хорошо себя чувствует, дорогая? — спросила ее Люси.

Флора кивнула и начала катать коляску.

— Это катание усыпляет его быстрее всего, — произнесла она.

Казалось, все вернулось на круги своя. Люси проводила меня до ворот.

— Она поправилась! — шепнула она.

Я подумала, что слово «поправилась» в данном случае не соответствует истине. Ведь был момент, когда к Флоре вернулось сознание. Разве это не хорошо?

— С ней и раньше такое бывало, — продолжала Люси. — Это тяжело для нее. Она потом очень плохо себя чувствует. Перевозбуждается, страдает от кошмаров. Доктор дал мне для нее одно успокоительное средство.

— Кажется, тогда она вернулась к реальности и увидела действительный мир.

— Нет, это не совсем так. Ей лучше в ее теперешнем состоянии. Она спокойна и довольна.

— Что же спровоцировало этот срыв?

Люси пожала плечами.

— Интересно, а не в Джерри ли Узстлейке здесь дело?

Люси, казалось, это потрясло.

— Почему вы так думаете?

— Я просто интересуюсь. Он навещал ее. Мы видели, как он выходил из дома.

— О нет. Его не было здесь, должно быть, лет двадцать семь или больше.

— Надеюсь, она придет в себя!

— Спасибо. Я об этом позабочусь.

Я спокойно пошла домой.

Увидев Тамарикс, я пришла в ужас. После разговора с Криспином я догадалась, что не так уж все хорошо в их семье, и попыталась завоевать ее доверие. Моя неприязнь к Гастону возрастала с каждым днем. Меня беспокоил его нездоровый интерес к Флоре. Он явно забавлялся ее подавленным состоянием; мне не давало покоя то, что он повадился навещать ее.

На этот раз Тамарикс была не так сдержанна, как обычно. Она плакала! Теперь-то она поняла, что бесполезно делать вид счастливой супруги.

— Тамарикс, почему ты не расскажешь мне? Это иногда помогает!

— Ничто не поможет!

— Гастон?

Она кивнула.

— Вы поссорились?

Она засмеялась сквозь слезы:

— Мы постоянно ссоримся! Он теперь и не старается выглядеть джентльменом!

— Что же произошло?

— Да все не заладилось! Он сказал, что я дура и он предпочитает Рэчел. Сказал, что она простушка, но понимает это. Я такая же, но этого не понимаю. Вот единственное, чем мы отличаемся друг от друга. Он ненавидит Криспина, а Криспин — его. Чувствую, что он и меня ненавидит. Он был так страстен, я считала его очаровательным…

— Бедняга Тамарикс!

— Я не знаю, что делать. По-моему, Криспин хочет, чтобы мы развелись!

— На каком основании? Нельзя развестись только потому, что вдруг обнаруживаешь, что не любишь человека так сильно, как казалось!

— Полагаю, его можно обвинить в неверности.

— У тебя есть основания подозревать его в неверности?

— Уверена, что основания можно найти. Он сам признался, что был любовником Рэчел до женитьбы на мне. Сказал, что предпочел бы ее. Я знаю, почему он женился на мне. Из-за всего этого, — она широко развела руками, как бы приглашая взглянуть на окружающее нас великолепие. — Потому что я богата. Разумеется, у меня кое-что есть. Ему бы хотелось владеть моим состоянием. Он завидует Криспину и считает, что мой брат не умеет жить!

— А я считаю, что Гастон умеет… делать людей несчастными, обманывать и лгать на каждом шагу!