Седьмая — для тайны

— Я слышал о таком. Это опасно! — ответил Люк.

— Должен вас предостеречь. Поддерживайте с ним хорошие отношения. Я время от времени посылаю ему небольшие подарки, поэтому мы с ним добрые друзья!

— Как много надо знать об этих людях! — заметила Тамарикс. — Как жаль, что они не похожи на детей! Их дети ласковы и прелестны!

— Тамарикс наладила с ними прекрасные отношения! — смеясь, проговорил Люк.

— Их просто привлекает цвет моих волос. Он так непривычен для них!

— Большинство из этих людей хотят красивой жизни. Они будут некоторое время работать, но не следует много ожидать от них. От работы на плантации они получают удовольствие и в некотором смысле гордятся ею. Олам не возражает, так как я отношусь к нему с должным уважением. Пока здесь все хорошо. Прошлый год, какой-то особенный для них, прошел прекрасно. Скоро наступит опять важный для них год, и я к нему готов. А вот в первый год моей работы мне пришлось нелегко.

— Что же случилось? — спросила Тамарикс.

— Дело в том, что пока продолжаются празднества, они не выходят на работу. Сначала я этого не знал, меня никто не предупредил об их обычаях. У них существуют определенные ритуалы, днем и ночью они поют и танцуют с какими-то длинными копьями. Не знаю, откуда они их берут, но копья появляются только в это время. Старый Олам играет во всем этом шабаше не последнюю роль. В самом деле, он организует целое представление: люди собираются в круг, пляшут, отчаянно топая ногами, и вид у них при этом ужасно свирепый. Я хотел пойти посмотреть на это зрелище, но тут Карла, слава Богу, успела предупредить меня. Оказалось, что в те два дня, когда продолжается праздник, следует держаться от них подальше. Когда все заканчивается, люди приходят в себя и все идет по-старому.

— А что, предполагается, они делают?

— Это похоже на подготовку к какой-то битве, что-то вроде практики, чтобы поддержать форму, на тот случай если на них нападут жители других островов.

— Но это же маловероятно! — воскликнул Люк.

— Сейчас, конечно, когда постоянно курсируют корабли, а на островах, принадлежащих Британии и Франции, действуют их администрации. Но ведь это древний обычай, и они сохраняют все церемонии. Они вызывают духов и борются за их благосклонность к ним. И, конечно, не кто иной, как старый Олам, помнит эти вещи и поддерживает старые традиции.

— Ну разве это не увлекательно? — восхитилась Тамарикс. — А вы не боитесь, мистер Холлоуэй, жить среди этого народа?

— Мы же все живем среди них! — просто ответил Том.

— Да, но вы непосредственно общаетесь с ними так близко!

— Нет, — пожал плечами Том. — Они милые люди. Они становятся опасными только если их спровоцировать, а я стараюсь этого не делать!

— Мы должны осторожно знакомить их с другим образом жизни, неназойливо учить их любить своих ближних. Думаю, с Божьей помощью, нам это удастся, — задумчиво проговорил Люк.

— Уверена в этом, — поддержала я его. Затем разговор вновь коснулся миссии. Том слышал, что некоторые дети стали ходить туда каждое утро. Тамарикс весело рассмеялась:

— Чтобы послушать про Красную Шапочку и подергать меня за волосы!

— Хорошее начало! — с нежной улыбкой заметил Люк.

— Это может показаться смешным, но я хотела бы познакомиться со старым, как бишь его, Оламом, да? — просительно произнесла Тамарикс, глядя на Тома.

— Будьте уверены, он узнает о вас, — сказал Том.

Я заметила:

— Тамарикс, по-моему, эти дети действительно к тебе очень привязались!

— Я же сказала тебе, им нравится Красная Шапочка или, вернее, волк!

— Не совсем! Они полюбили тебя еще раньше!

Она засмеялась, поглядывая то на Люка, то на Тома.

— О, я очень популярная особа, вы должны это знать!

Внезапно к веранде подбежал взволнованный туземец.

— Что случилось? — воскликнул Том, вскочив.

— Мастер! Он упасть. Жако… он упасть с дерева. Он лежать… — туземец пожимал плечами и горестно покачивал головой.

— Покажи мне, — сказал Том и побежал за туземцем. Мы все побежали следом за ними на плантацию.

На земле лежал мальчик лет двенадцати и кричал от боли. Его нога имела явно неестественное положение.

Том затаил дыхание от ужаса, а Люк определил:

— Похоже, что он сломал ногу, — он опустился перед мальчиком на колени. — Бедняга! Тебе больно?

Мальчик не понял его слов, но от сочувственной интонации, прозвучавшей в голосе Люка, стал вести себя спокойнее и поднял на Люка свои большие испуганные глаза.

— Не бойся, все будет в порядке, — продолжал уговаривать мальчика Люк. Он обратился к Тому:

— Мне нужны две досочки для шины и какие-нибудь бинты.

— Я сейчас принесу, а вы оставайтесь с ним. Люк повернулся к мальчику:

— Сейчас Том принесет все необходимое, и я поставлю твою ногу на место, закреплю ее и забинтую. Это будет больно, но нужно потерпеть! Тамарикс, подержите его за плечи, а я попробую положить на спину! Вот так.

Я стояла и беспомощно наблюдала за ними. Вокруг нас собралась толпа туземцев с плантации, и все они что-то оживленно лопотали.

Когда Люк положил мальчика на спину, стало совершенно ясно, что нога сломана. Ему надо бы что-нибудь дать, чтобы облегчить боль. Где же Том?