Седьмая из рода проклятых

— Не знаю и знать не хочу как её зовут. Предупреди врачей, чтобы её к Савушке не пускали. Наври что хочешь, главное чтобы она ему ничего не передала, а то плохо дело будет.

— Да, хорошо, сделаю, — Миша утвердительно кивал головой и запоминал наставления Марфы.

— А теперь домой, вези меня в деревню, буду комнату для сына готовить. Как врачи разрешат, сразу ко мне вези, не забудешь? — бабушка лукаво посмотрела на внука.

— Забудешь такое, — пробурчал Миша и завел мотор. — К отцу в больницу не поедем?

— Нет, сил нет совсем, хочу в родную горницу, домой, отдохнуть хочу.

Всю дорогу бабушка и внук молчали, погруженные каждый в свои мысли. Лишь въехав в деревню Миша попросил показать где дом, ненадолго прервав эту тишину. А потом зашёл к бабушке на чай, но тоже молча.

Марфа накладывала в заварник какие-то травки, заливала их кипятком, а Миша всё время был в какой-то прострации. Он вспоминал своё детство и юность в отцовой квартире. Сейчас странности, которым он тогда не придавал особого значения, начали восприниматься совсем иначе. Он вспоминал шёпот Элки по ночам. Вспоминал срочную замену плинтусов в коридоре, как раз там и нашли кучу иголок и земли. Вспоминал, что при каждой их ссоре отец отправлялся спать и потом наутро был совсем отрешенным и непохожим на себя. Вот что это было. Колдовство. Нереально, страшно и гадко.

— Полно, внучек, попей настой мой, встряхнешься малясь, — Марфа придвинула чашку и заглянула Мише прямо в глаза. — Ничего не бойся, теперь я с вами, с ней будет покончено, если три дня выдержишь. После она уже вас не достанет.

— Бабуль, я вообще не думал, что так бывает, — опустив голову сказал Миша.

— Бывает, по всякому бывает. Галочка тебе про себя расскажет, верь ей, даже если покажется нереальным, всё равно верь. Мы с ней тоже натерпелись, пока проклятие снимали. Но всё проходит, всё проходит …

Напоив внука бодрящим чаем, Марфа проводила его до калитки и долго крестила вслед, уезжающую в город машину.

Часть 33

От бабушки Миша решил проехать сразу к отцу в больницу, но не прошло и получаса, как на мобильный начала настойчиво названивать Элка. Помня наставления Марфы, Миша решил просто не брать трубку, но после десятого или двадцатого звонка он сдался.

— Слушаю, — сухо ответил он в трубку без приветствия.

— Миша, — как обычно протяжным голосом начала мачеха. — Я тут квартиру никак не могу открыть, ключ проворачивается и всё.

— А что тебе там нужно? — мысленно парень похвалил бабулю, то что это её рук дело он теперь не сомневался.

— Как что? — удивлённо протянула Элла. — Я вообще-то живу там с твоим отцом, что за странные вопросы. И, кстати, ты не знаешь, почему Савелий трубку не берет, никак не могу до него дозвониться.

— Ты от отца ушла, все свои вещи забрала, сам видел, зачем тебе в квартиру?

— Я помириться хотела, — жалобно начала Элка. — Ну поссорились, с кем не бывает, мы ж люди взрослые, столько лет вместе. Неужели тебе отца не жалко? Он же без меня не сможет, скучает уже наверное.

— Теперь сможет, — отрезал Мишка, — а замки мы поменяли, поэтому в квартиру ты не попадёшь, — для верности соврал он и повесил трубку.

Минут десять была тишина, видно мачеха переваривал полученную информацию, а потом снова начались настойчивые звонки. Миша уже почти доехал до больницы и решил не поднимать себе нервы пустыми разговорами. Он просто поставил телефон на беззвучный режим и на время забыл про Элку.

В палате его с улыбкой встретил батя. Савелий сидел опираясь по подушки, взгляд его был чистый и осознанный.

— Сынок, хорошо, что ты приехал, как хорошо. Мне сегодня лучше стало, прям будто пелена спала: вижу, слышу хорошо, соображаю.

— Савелий Николаевич сегодня молодец, сам завтракал, не капризничал, шутил даже, — заметила проходящая мимо медсестра. — Доктор уже сделал обход, разрешил полусидя его положить. Говорил, что если такими темпами выздоровление пойдёт, то уже через неделю можно будет выписывать из больницы. А дома-то и стены лечат, — подмигнула она пациенту.

— Не хочу домой, — с болью в глазах посмотрел отец на сына, — не хочу к этой ведьме, сил моих нет больше с ней жить. Мы ж когда ругались последний раз, она меня проклинать начала, обещала со свету сжить. Вот я её и выпроводил, ну а дальше ты знаешь.

— Не волнуйся, бать, всё будет хорошо. Как выпишут, я тебя в деревню отвезу, свежим воздухом дышать, говорят помогает.

Савелий заметно напрягся, в глазах читался страх и безысходность.

— К матери? — только и смог он произнести.

— Да, к ней, — Миша утвердительно кивнул.

— Как узнал?

— Бать, не поверишь, совершенно случайно. Здесь в больнице и познакомились.

— Неужели она тоже здесь, что с ней? Какое отделение? — занервничал мужчина.

— Не переживай, она по здоровью и тебе фору даст, хорошая у меня бабуля, мощная, — Миша заулыбался, вспоминая Марфу. — У неё сюда подруга попала, так мы в коридоре и столкнулись. Узнала меня, видать похож я на тебя сильно.

— Злится на меня? — взгляд у Савелия был как у нашкодившего мальчишки.