Седьмая казнь

Джейн заметила Ахмада: он по-прежнему указывал дорогу. Следом мчалась Анджинг. Машины ехали так медленно, что собака не отставала – даже если временами отбегала в сторону понюхать что-нибудь интересное или пометить территорию.

«Унимог» неуклюже следовал за Ахмадом с собакой, однако скорость упала еще больше, поскольку дорога стала хуже. Наконец достигли расщелины, причем ползли не быстрее улитки.

Однако Джейн не роптала – грузовик по ширине и так едва втискивался в расщелину. Вдруг он застрянет? Вдруг его зажмет между двумя скалистыми стенами? Задней двери в нем нет, люка в крыше – тоже… И в полдень неумолимое солнце испечет их всех, как пирожки в духовке.

В подтверждение раздался громкий скрежет камня по металлу. Джейн бросило в пот. Сейчас ее страхи сбудутся…

Даже Грей тревожно завертел головой.

– Ковальски…

– Да тут полно места, – упрямо заверил водитель.

– Зачем ты тогда краску с моего борта сдираешь?

– Подумаешь, парочка боевых шрамов. – Джо пожал плечами.

Через бесконечных пять минут стены расступились, и «Унимог» прибавил скорости.

– Говорил же, – проворчал Ковальски себе под нос.

Расщелина вдруг вывела в песчаную впадину размером с футбольное поле. Со всех сторон ее обступали скалистые утесы. Кружил ветер, ворошил песчинки. У подножия скал долину окаймляли невысокие дюны, словно волны на продуваемом ветрами озере.

Мотоцикл Ахмада стоял в тени – в такую рань она закрывала половину долины. Сам Ахмад, опустившись на колено, поил Анджинг водой из фляги.

– Ну, я вас доставил, – объявил Ковальски и загнал грузовик в тень. – Что дальше?

– Тут пусто, – хмуро заметила Сейхан.

Джейн вступилась за отца:

– Должно что-то быть.

– Джейн права, – поддакнул Дерек. – Гарольд не стал бы прятать никому не нужные координаты.

– Проверим, – решил Грей. – Разобьемся на две группы и хорошенько осмотрим скалы.

– Может, для начала узнаем, чего так ликует наш паренек? – предложил Ковальски.

Ахмад махал руками и указывал на собаку. Та попила и рванула к скале – видимо, на какой-то запах. Сейчас Анджинг остервенело рылась среди булыжников возле утеса; из-под задних ног у нее летели тучи песка.

Все выгрузились и с любопытством поспешили к Ахмаду. На улице стало заметно жарче, даже в тени.

– Анджинг находить! – сообщил Ахмад. – Вот.

Джейн сразу увидела, что именно так его взбудоражило. В скале, вровень с поверхностью, была металлическая дверь. Ее для дополнительной маскировки обработали кислотой, и дверь приобрела красновато-серый оттенок песчаника здешних холмов.

Дерек же смотрел на другое. Он наклонился и провел рукой по небольшому булыжнику.

– Это не камни. Древние кирпичи. Тут даже зарубки от инструмента прощупываются.

Джейн посмотрела на кирпичи, затем на дверь.

– Наверное, ими когда-то был заложен этот проем.

Джейн представила, как два года назад сюда пришел отец и вскрыл таинственный проход… Нет, это сделали не его заботливые руки. Кто-то другой все поломал – то ли из невежества, то ли из равнодушия. Не пожелал сохранить историю, пусть она и выглядела как груда старых кирпичей.

Анджинг докопалась до основания двери; собаку явно притягивал запах. Джейн подумала о недуге, который принес отец.

– Ахмад, ты лучше придержи Анджинг, пока мы не выясним, что там. – Она повернулась к Грею. – Нужны лопаты. И респираторы с касками.

Для поисков источника опасной болезни отряд укомплектовали специальными полнолицевыми масками, похожими на защитные маски пожарных, – только со сверхтонкими антибактериальными фильтрами.

Точнее, с антиархеальными фильтрами.

После непродолжительных раскопок все натянули каски и респираторы, затем проверили друг у друга крепления. В сборах не участвовала одна Сейхан. Она держала свою маску за ремешок и не отрывала глаз от неба, от скал. Компанию ей составляли Ахмад с собакой.

Джейн уже и забыла о мифическом преследователе. По пути сюда никаких странных предметов в небе не наблюдалось. Да и сейчас в пустыне было тихо. Только надоедливо свистел ветер да шелестел песок.

Ну и, конечно, громко стучало сердце самой Джейн.

Впрочем, его лихорадочный стук был вызван не страхом – вернее, не только им, – а волнением. Джейн находилась на пороге открытия – ей вот-вот предстояло узнать, что же произошло с отцом. Сейчас она ощущала с ним такую близость, какой не ощущала уже давным-давно. Девушка представляла восторг отца, стоявшего у этой же самой двери. Его сердце наверняка билось так же сильно… Однако к чувству единения примешивалась глубокая печаль. Горечь потери была острой как никогда. Сами собой вдруг хлынули слезы. Вспомнились слова Дерека – мол, горе часто застает врасплох.

Она уже была в респираторе и не могла даже вытереть слезы. Джейн отвернулась от всех, притихла.

В конце концов ее внимание привлек хруст песка.

Пирс с Ковальски сумели открыть дверь.

Они отошли, а Джейн включила фонарик на каске и посветила в темный тоннель за порогом.

– Готова? – спросил Грей.

– Более чем. – Девушка шагнула вперед. – Я ждала этого целых два года.

08 часов 40 минут