"Седьмая колыбель"

-  Так планету назвали сами жители. Они ничего не знают об остальных шести колыбелях.

-  Не знают?! – отпрянул от экрана Револ. – Земляне ничего не знают о нас… А я  думал: почему с Седьмой на Мерону не прилетают? И наши хранители о Седьмой молчат, как гиллы, – даже отец…

-  Вот ещё данность, которую вам нужно принять: на Седьмой хранители и люди теперь живут изолированно, в разных измерениях, не как у нас.

-  И у нас живут в разных измерениях, – возразил Револ, – просто барьер в обе стороны научились легко преодолевать.

-  В том числе и враги научились, – заметила Церола. – Поэтому Углас и смог отравить наш источник. А на Земле хранители с самого начала старались изолироваться от людей, но и от пришельцев.

-  И люди даже не догадываются? – изумилась Нибара. – Правда, недоразвитые…

-  Давно догадываются. Земляне накапливают данные, готовятся к встрече, ищут, но магический барьер пока что не преодолели. Попытки взаимодействия разномерных миров были, но всегда заканчивались плачевно. Военные понимают технологическое превосходство инопланетян, опасаются новой катастрофы – и мешают учёным и энтузиастам добраться до истины.

-  А почему всё решают военные, когда нет войны? – спросила Нибара.

-  Сама ты недоразвитая, – с оттенком мести сказал Револ. – У нас нет государств, народы давным-давно ассимилировались, а на Земле этносы живут в национальных государствах, есть антагонистические политические системы, а значит, войны неизбежны. Или ты историю Мероны забыла? Как наши предки убивали друг друга!

-  В это мне до конца трудно поверить, – вздохнула Нибара. – Историки и соврать могли…

-  Меронийцы сильнее продвинулись в развитии технологий, но отстали от землян в полноте чувств, – сказала Церола.

-  Слышали! – воскликнула Нибара. –  Но в чём я-то отстала? Или я отца, или брата, природу не чувствую? И ты мне нравишься…

-  Спасибо, добрая девушка, но я о другом. На Мероне и других планетах Союза люди разного пола сводятся в пару на основании расчёта одного интегрированного показателя…

-  И правильно! – вступил Револ. – Это оптимальный безошибочный показатель. В нём заложен опыт всех поколений меронийцев, оларийцев…

-  А на Земле пары складываются по-старинке – на основе чувств, взаимной  любви.

-  Точно, недоразвитые, – рассмеялся Револ. – Чувства не подчиняются воле, а вне воли такого натворить можно!.. Нам такого не надо!

-  А Тимберлитте надо! – с напором сказала Церола. – Ваши сердца холодны, как у Снежной королевы и Кая – есть на Земле такая сказка. Когда уснёте, я заложу и её в вашу память – обожаю эксперимент. Самой интересно: растопят земляне лёд ваших сердец?

-  Мы не земляне! – отрезал Револ. – Пустая информация.

-  «Растопят лёд наших сердец…» – как эхо, отозвалась Нибара. – Ты говоришь странные вещи.

-  Близость наших планет отражена даже в сходном звучании имён землян и меронийцев, – продолжала настаивать Церола. – Когда Тимберлитта прилетела с Седьмой и её все полюбили, на Мероне поднялось такое воодушевление, что многие захотели немедля лететь на Землю, еле-еле хранители удержали.

-  Расскажи о Тимберлитте, – взмолилась Нибара. – Я была совсем маленькой, смутно её помню.

-  Слушайте: вот что хранитель Дерби держал от вас в тайне, и поручил мне открыть. Земной кристалл живой воды однажды уже бывал на Мероне…

-  Керот! – выругался Револ. – Отец главный хранитель – и скрывал от сына! А где камень сейчас?

-  На Земле, глупый вопрос. В Первую войну с зортеками, в самый критический момент, Тимберлитта надела кристалл на шею своей малышки и велела отвезти её в самое безопасное место – на Седьмую. Но сопровождавшие малышку хранитель и воины успели только доставить её до моего шлюза – и их всех до одного перебили зортеки.

-  И ты одна смогла?!.. – на лице Револа удивление боролось с уважением.

-  И один в космосе воин!

-  Прости, – стушевался, наконец, Револ. – Как мало я знаю… Миссия под угрозой. Расскажи с самого начала – хоть и школьный курс…