"Седьмая колыбель"

-  А что это? – спросила Нибара.

-  У них, вероятно, нет тарелок, – сказал Иван. – Приём пищи по-другому устроен. НЛО и пришельцев земные религии относят к дьявольским проявлениям…

-  Лекции позже! – перебила Юлёна, ещё не вышедшая из образа всесильной драконши. – Голосуем: кто за Ивана?

-  Согласно кодексу, командиром боевого корабля должен быть я, – объявил Револ. – А обратно полетите под началом Ивана.

-  Согласен, – сказал Иван. – Я только моделями в лаборатории отца управлял и в компьютерных играх.

-  И я согласна, – сказала Маша.

-  Может быть, вы и засланцы, дьявольское проявление, – с оскорбительной иронией сказал Юлёна, – но только ещё ничем не доказали, что носители разума. Ладно, если мои друзья «за», я тоже. Но когда вернёмся на Землю, корабль останется нам!

-  Не возражаю, – мигом надулся Револ. – Корабль Империи – случайный трофей, необъяснимый подарок судьбы. Иван, проверь, что в грузовом отсеке…

-  А в грузовом сидит тот самый подарок судьбы, – с ироничным надломом сказал родной меронийцам голос.

-  Церола, жива! – одновременно закричали Револ и Нибара, сразу позабыв про все обиды, и бросились вон из рубки.

-  Даже не вспомнили про меня – всю израненную и контуженную… Без энергии, без запчастей, с повреждённой памятью… Утратившую почти половину программ, а вторую половину заражённую до полусмерти имперскими вирусами и червями…

-  И ты всё время молчала?! – поразился Револ. – Или тебя отключили?

-  Если бы грозные зортеки смогли меня отключить, – уже рисуясь, буквально пропела Церола, – как бы я укокошила их всех в прямом боестолкновении, забралась в их корабль, отрубила межгалактическую связь, вывела из строя систему идентификации, спутала коды, сменила пароли, зашла в режим земной мимикрии…

-  И после этого ты называешь зортеков грозными? – попробовал взбодрить старушку Револ.

Они и сестрой уже вернулись в рубку – очень сильно расстроенные: челн Церолы разбит вдребезги, а сам компьютер находится на последнем издыхании.

-  То был лучший спецотряд Угласа, – едва ли не хвалилась Церола. – Это он напал на хранителей Мероны, после чего исчезла Тимберлитта. Это он в тот раз уничтожил всех хранителей, сопровождавших дочь Тимберлитты и кристалл. Они в течение нескольких вздохов перебили всех моих роботов, кроме одного, самого никудышного, а из корпуса моего челна сделали решето. Зато и меня сподобили придумать, как им противостоять. Я теперь ценный кадр – не отправляйте меня на утилизацию!

-  Как же ты, бедненькая, спаслась? – спросила Нибара.

-  Прочтёте в мемуарах, когда меня сдадут на переплавку. Хотя, вряд ли: во мне нет мервуда – могут старушку просто сунуть под пресс, шлёпнуть, а лепёшку выбросить  на помойный астероид…

-  Отец не позволит: у тебя имя собственное, – сказал Револ. – Скорее из лепёшки выплавят памятник.

-  Если повезёт и вернёмся, буду проситься на вольные хлеба: поработаю на межгалактический бизнес или на какую-нибудь идею. Дорогие земляне, у вас есть приличная, достойная меня идея? А то на Мероне последние новые идеи прилетели с Тимберлиттой, но её самой теперь нет…

-  Есть у людей идея, – сказал Иван. – И не одна.

-  Кто это говорит?! – спросила у Нибары заинтригованная в конец Юлёна. – Да сними ты эту бандану: выглядишь как «я у мамы дурочка»! Маш, дай ножницы: я ей подравняю… А то все женихи разбегутся. Церола – девушка, как мы?

-  Девушка… незамужняя, – замялась Нибара. Она стянула бандану и подставила клочкастый ёршик голубых волос под юркие ножницы. – Только постарше нас всех вместе взятых.

-  Ах, теперь мне всё равно! – сокрушалась Церола. – Жизнь не удалась! Гарантийный срок кончился, завод-изготовитель ещё в Первую войну разбомбили зортеки…

Когда Нибара вразумительно объяснила землянам про Церолу, потрясённая Юлёна, закончив стрижку, воскликнула:

-  Девушка дралась в одиночку, как наша Зоя Космодемьянская.

-  Кто такая Зоя Космодемьянская? – живо поинтересовалась Церола.

Теперь уже Маша вкратце рассказала ей историю Зои.

-  Револ, Нибара! – объявила Церола, выслушав. – Если сочтёте меня достойной награды за выполнение миссии, пусть ваш отец присвоит мне второе имя собственное – Космодемьянская.

-  Конечно! – ответил и за сестру Револ. – Сипящих букв в имени нет…

-  В России такими вещами не шутят! – строго сказала Маша.

Револ  пристально на неё посмотрел.

Иван тем временем возился со схемами и оборудованием, что-то рассчитывал, шепча себе под нос и временами вскрикивая от восхищения.

-  У астронавтов нет желания узнать: на Землю прибыл один корабль зортеков или, скажем, тысяча? – спросила Церола.

-  Докладывай! – приказал Револ. – Как ты разделалась с зортеками?

-  Нетривиально, – растягивая наслаждение, начала Церола. – Вы себе  представляете страсть незамужней девушки к современной астромузыке?

-  Я – не представляю, – сказала Нибара, и стушевалась.