Седьмая мапа. Часть вторая: "Я люблю свою куклу"

Какое-то небольшое время потребовалось, чтобы скачать пак актуальных серверных компонентов для ренд-прошивок и развернуть их. Мой здешний сервер тащил только одну мапскую, но теперь у меня нет ограничений ни по мощности, ни по объёму. Фактически, на этом железе мой виртуальный сервак может потягаться с настоящим ренд-центром, взяв на себя если не весь, то большую часть городского ренда точно. И это при том, что у меня всего шесть потенциальных подключённых, да и те, надеюсь, ненадолго. Всё, что нужно было для их приведения в чувство, сделано, теперь надо снова оказаться на месте, чтобы активировать сетевые устройства. Удалённо это сделать, по понятным причинам, нельзя, так что придётся заказывать мототакси в виде Костлявой. Но это терпит, сначала надо сделать то, ради чего я на всё это согласился. Создал линк на скрытое сетевое хранилище, где лежали, ожидая своего часа, два огромных системных бэкапа: проект «Скорлупа» и проект «Сила разума». Теперь у меня есть где их развернуть. Образы начали копироваться в дисковые массивы вычислительного центра, а я вернулся к Седьмой.

* * *

Мапа лежит на кровати на боку, отвернувшись от меня, не шевелится, только дышит тихонько. Но на терминале я вижу, что загрузка закончена, оборудование работает полноценно, телеметрия показывает сильно повышенный пульс, что является, скорее всего, признаком стресса. Эксклюзивки работают через мозг, прошивка задаёт только наборы граничных условий и основные триггеры. «Увидела хозяина, затрепетала, расправляя крылышки любви» — это двоякий процесс. Трепетание натурное, сопровождающееся всеми естественными физиологическими реакциями женского организма на появление объекта обожания. Именно этого конкретного организма, за что и ценят эксклюзивок: в отличие от обычных мап, они нестандартны. Каждая влюблённая до потери разума женщина проявляет это по-своему, с большим поведенческим люфтом. А вот сам объект и прописанные на него реакции в этом случае программные. Они задают виртуальной женщине, созданной на время ренда в мозгу настоящей, кого именно и как сильно она любит.

Это, конечно, упрощение, триггеров в прошивке тысячи, они настраиваются через обратную связь с объектом, как на моделях до ренда, так и в процессе взаимодействия в ренде. Сейчас ситуация более интересная — Седьмая, видимо, не обкатывалась на моделях и тем более в реальном взаимодействии. С Верховной Владетельницей такое не прокатило бы, даже если характеристика «наглухо сумасшедшая девчонка с мечом» является некоторым преувеличением.

А может, и не является, почём мне знать.

— Ты в сознании и меня слышишь, — говорю я Седьмой. — Можешь не притворяться, опасности нет.

Простые предложения, очевидные сентенции, начну с этого.

Молчит, но спина напряглась, пульс скакнул. Надеюсь, она не кинет в меня внезапно кроватью. Полежала, пульс снизился, спина расслабилась. Спонтанного форсажа сета, похоже, не будет. Хорошо. Не то чтобы я её боялся, но к чему эти хлопоты? Повредится опять, лечи её потом.

— Почему я голая? — спросила наконец Седьмая.

— Потому что без одежды.

— Это не ответ.

Как интересно! Я был уверен, что она примет констатацию. Но нет. Значит, уровень логического реагирования выше, чем ожидалось. Впрочем, у меня нет опыта настройки устройств с динамическим нейровентилем, может быть, так и надо.

— Твоя одежда лежит на стуле рядом с кроватью. Можешь одеться, если тебе холодно.

— Мне не холодно. Мне неприятно.

Седьмая садится на кровати, по-прежнему спиной ко мне и не глядя в мою сторону. Протягивает руку, берёт одежду. Рассматривает её несколько секунд, разворачивая и растягивая в руках, находит узкие трусики, надевает, стараясь не вставать с кровати, как будто стесняясь своего тела. Интересное поведение для мапы, которая является, в первую очередь, оборудованием для предоставления интимных услуг. Следующим идёт топик-бюстгалтер. Размер подходит, фигуры у них со Скешей похожи. Немного успокаивается, пульс снизился. Встаёт, натягивает штаны. Чуть коротковаты, у Скеши не такие длинные ноги. А может, это такой фасон, я не знаю. Не обувается, остаётся босиком.

— Зеркало в санмодуле, — сказал я ей в спину. — Дверь перед тобой.

Зашла, закрыла за собой дверь. Постояла. Вышла.

— Почему я рыжая?

— Покрашена.

— Везде?

— Да.

— Зачем?

— Так вышло.

— Мне идёт?

— А ты как думаешь?

— Не знаю. Не могу понять. Ничего не могу понять.

— Мне нравится, — сказал я честно.

Мне действительно симпатичны рыжие. В этом отношении я совершенно обычный горожанин.

— Ладно.

Вернулась, села. Сидит, смотрит. Мимо меня, но глазом косит.

— Вы кто?

— Гарт.

— Это ваше имя?

— Да.

— А моё?

— Ты мне скажи.

Замолчала. Сидит. Смотрит. Думает, наверное. Если процесс опроса памяти можно назвать этим словом.

— У меня нет. Так и должно быть?

— Я буду называть тебя Седьмая.

— А где предыдущие шесть?

* * *

Опрашивал Седьмую несколько часов. Терминал, куда идёт вся её телеметрия, выступал своего рода «детектором лжи». Точнее, индикатором того, какие вопросы её эмоционально затрагивают, а какие нет. Процесс был довольно увлекательным, но результаты озадачивают.