Седьмая руна

Засов громыхнул и дверь со скрипом отворилась.

– Фран! – наперегонки с Бонни Этьен кинулся в прозектроскую. Франсуаза лежала у дверей, над ней, гнусно облизываясь, склонилось умертвие. Бонни зарычал, кидаясь на защиту хозяйки.

– Бонни, назад!

Огненный шар сорвался с пальцев. Сморщенное обескровленное тело вспыхнуло, жертва подняла голову.

– Люси! – узнал Этьен.

Она вскрикнула, в этот момент магия охватила ее, превращая в факел.

– Фран! – запустив еще один шар в остальные тела, жадно чавкающие в углу, полисмаг подхватил девушку на руки, прислушался к едва заметному дыханию.

– Этьен, что… здесь произошло? – Пьер замер в дверях. За его спиной толпились остальные полисмаги, пытаясь заглянуть в комнату. Судя по звукам в коридоре, кому-то из них это удалось.

– Не знаю.

Запах бханга, крови и сожженной плоти смешивался воедино. Желая как можно быстрее унести Фансуазу, Этьен направился к дверям.

– Никому не входить и ничего не трогать! – распорядился он. – Оцепите все и известите префекта! Я буду у себя в кабинете. Бонни, за мной!

Прижимая к груди бесчувственное тело девушки, он направился к лестнице, по которой уже спускались полисмаги, привлеченные шумом.

– Богарне?

– Что случилось?

– Вы? Здесь?

– Франсуаза?!

Граф д’Эгре в сопровождении префекта показался на лестнице. Бесцеремонно расталкивая всех, он кинулся к Этьену и замер.

– Что с ней? – он растерянно переводил взгляд с дочери на полисмага.

– Потеряла сознание. Я собирался отнести ее в свой кабинет.

– Хорошо, пойдемте! – граф протянул руки, чтобы забрать девушку, но Этьен упрямо мотнул головой и только крепче прижал к груди драгоценную ношу.

– Я сам!

Взгляды скрестились.

– Как вам будет угодно, – понимая, что спорить сейчас глупо, граф д’Эгре посторонился.

– Но ведь Богарне следует арестовать, – робко попытался возразить кто-то из толпы.

– С капитана Богарне сняты все обвинения. Он незамедлительно может приступить к своим обязанностям, – голос префекта перекрыл возбужденный гул толпы. – Капитан, я жду вас с объяснениями по поводу происшедшего!

– Разумеется. Как только мадемуазель д’Эгре придет в себя, – кивнул Этьен. – И прикажите, чтобы никто не входил в прозекторскую. Там жгли бханг!

– Хорошо.

Комиссар Марэ повернулся к полисмагам. Капитан Богарне не стал прислушиваться к тому, что приказывал префект. Сопровождаемый Бонни с одной стороны и графом д’Эгре с другой, он поспешил отнести Франсуазу в свой кабинет.

Дверь закрывали магические паутины. В любое другое время Этьен повозился бы, с удовольствием распутывая их, но сейчас постронился.

– Срывайте, – приказал он следовавшему за ним отцу Франсуазы. Тот послушно махнул рукой.

Противно дребезжа, тонкие нити растаяли в воздухе. Звук эхом запрыгал по коридору, призывая всех взглянуть на нарушителей порядка. Бонни заворчал и потом залаял. Дребезжание сменилось воем сирены.

– И через сколько эта какофония прекратится? – поинтересовался граф д’Эгре, пытаясь перекричать шум.

– Понятия не имею. Не я их устанавливал!

– Превосходно, – он прикрыл дверь, стало немного тише.

Не обращая внимания на отца возлюбленной, Этьен осторожно уложил Франсуазу на диван и подошел к столу. Выдвинув верхний ящик, он довольно хмыкнул: несмотря на обыск, который был произведен в кабинете, баночка нашатырного спирта осталась лежать на своем месте.

Капитан Богарне держал ее под рукой для особо экзальтированных особ, норовивших во время допроса впасть в истерику или упасть в обморок. Открыв склянку, он вернулся к девушке и осторожно поднес к лицу.

Франсуаза судорожно вдохнула, закашлялась и открыла глаза. Несколько раз моргнула, пытаясь понять, сон это или нет. Полисмаг с тревогой всматривался в ее лицо. Он хорошо знал последствия бханга, но судя по всему, девушка если и надышалась дымом бханга, то совсем немного.

Какое-то время Франсуаза вглядывалась в лицо полисмага, осознавая, кто он, и почему она сама находится в кабинете. Наконец все встало на свои места.

– Этьен! – Франсуаза попыталась подняться, но капитан Богарне мягко удержал ее. – Что… что случилось?

– Хотел бы я знать, – проворчал он. – Ты безумно напугала меня. Всех нас…

Он посмотрел на графа д’Эгре, делавшего вид, что созерцает двор полисмагического управления.

– А… отец? Почему ты здесь? – она все-таки села. От резкого движения голова закружилась, и девушка невольно ухватилась за Этьена. Бонни, лежащий в ногах, встрепенулся и заскулил. Волна магии прошла по его телу, моментально окутывая хозяйку.

– Наверное, потому что ты все еще моя дочь, Фран, хотя Создатель знает, чем я заслужил это, – усмехнулся граф д’Эгре, подходя к дивану и кладя ладонь на лоб дочери. – Температуры нет. Это уже хорошо. Что произошло в прозекторской?

– Это Вернье, – она снова прикрыла глаза. – Это он убивал девушек…

– Вернье, – граф д’Эгре нахмурился.

– Ты должен знать его под фамилией Лурье. Август Лурье.

– Он работал в управлении?

– Вы его знаете? – насторожился Этьен.

– Да. Мы учились в академии в одно время. Кто бы мог подумать… – он покачал головой.