Седьмая вода

— Так, ладно, — взмахивает рукой дед Миша, обрывая наши неловкие лепетания. — Пока мать в городе осталась в паликмахерской, мы тут приберемся и что можно — порешаем. А теперь рассказывайте, чего это вы тут так вопили до моего приезда.

— Пап, да нормально все, разговаривали просто, — опять вставляет свои пару слов Леся.

— Ну да, ну да. Это поэтому вы мне тут чертей поминаете? А ну, быстро собрались все и в дом пошли. Солнышко мое где?

— На горке, с Чулькой гуляет, боярышник маме собирает.

— Добро. Пущай погуляет. Марш все в хату.

Гуськом мы тянемся в дом за хозяином. Леся споро выставляет на стол чашки, блюдца, снимает полотенце с огромной миски, доверху наполненной пирожками, Шон включает чайник, достает с полки сахарницу, железные банки с чаем и кофе, пока дед Миша устраивается за торцом огромного дубового стола.

— Значит так, молодежь. — Старик кладет на стол обе руки, смотрит в окно, где виднеются последствия битвы титанов, и говорит, веско роняя каждое слово: — Что мы имеем? А имеем мы хлопцев, трясущихся над своими девулями, и девуль, которые хоть и сисястые, да с мозгами дружат не хуже наших хлопцев. Это уж вы мне, отцу троих девиц, поверьте. Оно понятно, что нам, мужикам, хочется все и всегда контролировать. Да и опыта у нас в таких суровых делах оно поболе будет. Да только вот я вам, хлопцы, шо сказать имею — вы бы жинкам то своим доверяли бы. Они, ежели ваши, ежели Богом вам дадены, вас со спины лучше любого друга-товарища прикроют. Нам разум диктует, а им сердце говорит, как правильно делать надо. То конечно, и мы можем ошибаться, и они, все ж мы люди. Но ведь могем быть ободвои и правы, так ведь? И отказываться это видеть — не дело. А уж кричать и друг друга виноватить вообще хуже нет. Так шо вот вам мой наказ: перво-наперво пейте чаю-кофею с бабкиными пирогами и идите двор убирать, а уж потом, Сеня, ты позвонишь своим хлопчикам с работы и выяснишь, что да как. А там уж покумекаете все вместе, лады? А я пошел своим безобразницам хвостов накручу да нарядов вне очереди раздам. И смотрите, час у нас на все про все, мне мать надо будет ехать забирать, а к ее приезду вылизать надо что только можно. Все, пошел я.

ГЛАВА 32

Арсений

Говорят, что совместный труд ради общей цели объединяет, но у нас не очень-то пока выходит. Мы практически в гробовом молчании в ударном темпе занимаемся устранением последствий моего ротозейства. Естественно, выходит, что наша основная рабсила — Василиса и Шон, потому как Леся особо наклоняться не может в силу своего интересного положения, а у меня, когда адреналин схлынул, рука разболелась просто безбожно, и, как ни стараюсь скрыть, но она практически бесполезна. А много ли наделаешь одной-то? Собственная временная непригодность и то, что Василиса упорно ускользает от моих прямых взглядов, да еще и предчувствие скорого появления Зинаиды Ивановны повергает меня прямо-таки в состояние так мало знакомого мне уныния.

Чем дольше я думаю, тем больше матерю себя за то, что не сдержался и наехал на Василису. Ну, не поступили бы, скажем, ни я, ни Шон так никогда в такой ситуации, и что? Она же не я. Втянула Лесю, но у той достаточно здравомыслия и жизненного опыта, чтобы не влезать во что-то, сто раз не подумав. В принципе, в данной ситуации действительно стоило бы реагировать, как Васька и сказала: «Все же хорошо закончилось, ну и ладно!». В конце концов, это же женщины, они и в одиночку стихия непредсказуемая, а когда объединяются — вообще жесть. Так что, когда у них выходит это самое «все хорошо» и без тяжких последствий, это уже просто праздник какой-то! Поэтому нам бы с Шоном умнее было бы изобразить двух пингвинов из мультика, которые улыбаются и машут, автоматически делая для себя далеко идущие выводы, но наши инстинкты защитников, похоже, сыграли с нами в этот раз дурную шутку. И вот теперь что мы имеем? Правильно, двух насупленных женщин, что само по себе не есть хорошо. И к тому же они полностью уверены в том, что правы в этом раскладе, а это совсем хреново. Потому как обиженная женщина, твердо уверенная в своей правоте, это настоящая проблема, могущая иметь долгоиграющие последствия. В моем незавидном положении точно. Ладно Шон, он территорию свою уже надежно застолбил, даже дважды, но у меня нет таких живых неоспоримых аргументов. Потому-то я сейчас и ощущаю, как на месте ушедшего раздражения пышным цветом распускается нечто, близкое к панике. А она привычно пробуждает во мне злость и желание бороться, не выбирая средств, и-и-и… короче, прежний я, желающий все решать силовыми методами независимо от обстоятельств и чувств других, нагло ухмыляясь, поднимает во мне голову, поигрывая застоявшимися мускулами. Но нет, никаких, мать его, рецидивов! Я за какие-то несколько дней продвинулся дальше, чем за годы до этого, а значит, новая цивилизованная версия меня больше устраивает Василису, и поэтому властный засранец Арс отправляется обратно на покой до тех времен, пока не понадобится проявление именно этой части моей натуры. Если понадобится.