Седьмая вода

Я не смог сдержать смех, поражаясь, как он совершенно невозмутимо и даже сдержанно радостно говорит о, на мой взгляд, жутко раздражающих вещах. Нет, я слышал и неоднократно, что мужикам реально жизнь не в кайф, когда их половины беременны. Но вот почему-то Шон не выглядел ни несчастным, ни даже сколько-нибудь недовольным. Скорее уж — наоборот. Мда, мне пока этого не понять, да и пытаться я не собираюсь. Эта шкурка не по мне. Вот ближайшие лет десять уж точно.

— Решил уже, где рожать будете? — однако решил я поддержать тему.

— Да в Краснодар повезу, уже практически договорился. Осталось только эту свинину упертую убедить. Ей, видишь ли, приперлось, что она должна рожать дома в воду. Я ни в какую без врачей. А она мне, мол, где те врачи были сотни лет назад. И как это, мол, человечество без них умудрялось прекрасно плодиться и размножаться? И хоть ты выспись на ней! Так я ж на нее сейчас и рыкнуть-то не могу. Губки скукожит, лапку на пузико сложит, гладит его и зыркает зенками своими. Манипуляторша, млин, — Шон нахмурился, но не раздраженно, а, скорее, раздосадовано.

— Как это дома в воду? А аппаратура, а стерильность, что там еще? — недоуменно воззрился я на приятеля.

— Так ото ж. Но ей же что как втемяшится в бошку — хрен легче вывести, чем ее переубедить, — обреченно махнул рукой Шон. — У нас кума так рожала пару лет назад. А ее на помощь звали. Так она на следующий день как вернулась, так все. Хана. Сказала, если хочу второго, то рожать она будет только так. И Секта еще эта..

— Какая секта? — встревоженно переспросил, аж подзависая.

— Да это я так Анюту дразню, акушерку, которая как раз роды в воду принимает. У нее у самой пятеро, и она всех так и рожала, с мужем, дома. А одного вообще в море. А они же давно знакомы, дружат, на девичники вечно собираются. Как, блин, засядут — ржач до полночи стоит, аж стекла дрожат. Кобылицы, ей Богу. Вот эта Анюта ей в уши и дует. Давай, мол, я тебя подготовлю, дышать научу, молиться, поститься и прочая ересь. А моя ж продвинутая. Вон, с Плодожоркой неделями на фруктах сидят — типа, готовятся.

Из пояснений я мало что, если честно, понял, кроме одного. Бедному Шону приходится в одиночку противостоять хорошо организованной идейной бабской банде, а это реальная жесть. Да уж, на его место я точно не хочу и не захочу никогда. Аминь!

— Ну так и разрешил бы. Да и сам проконтролировал, если что. — Ну, а что тут еще скажешь? Со стихией можно заигрывать и подстраиваться, можно даже попробовать направить в нужное русло, а не бороться. Ну, мне так кажется.

— Сен, когда Рыжа рожала Настену в роддоме, я уехал оттуда, забыв на тротуаре все ее вещи и с открытым багажником — и это на Ниве! А вместо дома поперся к ее родокам в деревню. Просто реально паморочный был. Мне тесть хреновуху наливает, а она в меня как вода проваливается и не берет ни разу. Какой контролировать? Среди моих высших образований, знаешь ли, нет ни одного с медицинским уклоном. Не. За недельку до срока отвезу в краевую, вот пускай там дожидается и рожает. — Шон сделал решительное лицо и даже кулаки сжал, будто давал сам себе жесткую установку, но потом снова расслабился и заулыбался.

Как-то совершенно неожиданно вспомнилось, как они выглядели втроем: Рыж, Шон и их Настена. Как говорили, прикасались, смотрели, излучая в окружающий мир энергию взаимного тепла и… счастья? Да, я хронический одиночка и на самом деле не желаю ни с кем сближаться, не вижу для этого ни единой разумной причины. Длительные отношения, подразумевающие подстраиваться под другого человека, а тем более семья и дети, это точно не мое… Но вот глядя на них вместе, я начинал переживать нечто, похожее на зависть. Нет, не черную, типа — хочу себе это забрать, нет. Скорее уж в каком-то сопливом ключе типа — ах, если бы… Смех один, короче, вообще не про меня, но в груди от этого болело.

— Счастливец ты, Шон. Небось, сам еще не понимаешь, какой же ты счастливый засранец, — отвернулся от улыбающегося друга я.