Седьмая вода. Бонусные рассказы

– Я тоже терять тебя не согласна, Сень. Так что никуда я не денусь. Ни через неделю, ни через год, ни через десять. И тебя не отпущу.

– А через двадцать, значит, могу идти на все четыре стороны? – тут же заметно повеселел Арсений и одарил еще одним быстрым поцелуем.

– Кринников, ты про хождения на сторону вообще по гроб жизни теперь забудь! – угрожающе прищурилась я.

– Ты в меня совсем не веришь? – вернул он мне мой вопрос.

– Верю, но предупреждаю. Лишу самого ценного!

– Себя? – Арсений прижал меня к своему большому телу уже совсем по-другому. С трепетом, нежностью, откровенно признаваясь в этом прикосновении, насколько дорожит мной. – Я, может, и дурак, Васюня, но не настолько, чтобы потерять самое главное в жизни ради сиюминутной блажи. Хватит, набегался.

Мы стояли так, не знаю сколько, но, кажется, все равно недостаточно, когда Арсений отстранился и взял меня за руку.

– Пошли, Васюня, я тебя гулять буду, – уже совсем довольно подмигнул мне он.

– Ты серьезно? – рассмеялась я.

– Абсолютно. Должно же быть у нас все, как у людей, как Марина хочет. Значит, будем устраивать прогулки с обнимашками, пойдем в кино, кафешку. Куда там еще положено?

– Ты больше не сердишься на маму? – заглянула ему в лицо.

– Ну, как тебе сказать… – скривился Арсений и вздохнул. – В принципе, я ее прекрасно понимаю и одобряю. Но это в принципе и если рассматривать эту ситуацию отдельно от тебя и меня.

– А если не отдельно?

– Если нет, то я считаю это насильственное отдирание нас друг от друга аж на целую неделю натуральным зверством, жестоким издевательством и думаю, за это должна быть вообще какая-то статья, – невесело рассмеялся он. – Ни от кого, кроме Марины, я бы таких условий не потерпел. Я и сейчас едва способен смириться. Поэтому давай гулять, потому как я слышал, что прогулки на свежем воздухе очень нервы успокаивают.

Прошагав с ним под ручку около пяти минут, я заканючила:

– Знаешь, Сень я готова то наше ночное путешествие по лесу засчитать за все полагающиеся прогулки. А ты?

– Как скажешь! – тут же согласился Арсений. – Тогда давай перейдем сразу к обнимашкам. Я только «за»! Присядем?

Я оглянулась и, узнав место на берегу, почувствовала болезненный укол ревности к прошлому, пусть и далекому.

– А давай дальше пройдем, – пробормотала я, противореча сама себе, и прибавила шагу. Я должна научиться жить в ладу с воспоминаниями, а не позволять им себя ранить, иначе ничего у нас не выйдет.

Арсений догнал меня и обхватил сзади руками, целуя в шею.

– Прости, Васюнь.

– За что? – удивленно оглянулась я.

– За все. За то, что дураком был. За то, что носился с высунутым языком в поисках не пойми чего. За то, что не сумел просто ждать тебя. И за тот случай на берегу тоже прости. А особенно за то, что в тот момент я получил какое-то извращенное удовольствие от того, что ты меня видела.

– Удовольствие от того, что я застала тебя… хм… занимающимся сексом? – даже не могла понять, что я чувствовала от этого его заявления.

Арсений развернул меня, уселся на согревшуюся под солнцем гальку кусочка дикого пляжика и потянул меня вниз, вынуждая оседлать его колени.

– Вот сейчас ты подумаешь, что я у тебя какой-то извращенец, и решишь сбежать, – усмехнулся он, проводя губами по моей шее, и я откинула голову, подставляясь под ласку. Сбежать? Нет, это совсем не то, о чем я сейчас думаю.

– Ну, могу сказать, что если у тебя есть фантазии о том, что кто-то будет наблюдать за нами во время секса…. – Не-е-е-е-ет! Никогда! – То боюсь, они останутся без воплощения.

– Ты совсем дурная, Васюнь? – Арсений, запустив руку в волосы на моем затылке, посмотрел на меня сердито. – Да я глаза повыколупываю любому, кто на тебя, не дай бог, голую посмотрит! Наверное, вообще неумно с моей стороны говорить тебе такое сейчас, но и тайн от тебя хранить больше не собираюсь. Тогда на берегу у меня как в мозгу что-то щелкнуло или замкнуло, когда заметил тебя. И сам не знаю, как объяснить. Такое чувство, что все тормоза сорвало от дикого сочетания: ты, я и секс – да так навечно в этом состоянии и заморозило. Я после этого постоянно стал фантазировать о подобном.

– О том, что я наблюдаю за тобой с кем-то? – попыталась отвести глаза, скрывая огорчение, но Арсений мне не позволил, ему нужен был полный контакт в этот миг.

– Нет. О том, как ты отдаешься мне на том берегу или смотришь, как я мастурбирую. Отдавал себе отчет, что ты еще почти ребенок, что даже думать не должен о тебе так. Ощущал себя грязным животным, одними своими мерзкими фантазиями марающим что-то чистое и недостижимое. Злился на тебя… ох, как же злился… Но и выдрать из головы, стереть уже не мог. Ты наваждением стала. Самым потаенным секретом, что не столько от других прячешь – от себя! Только расслаблюсь или задумаюсь – и-и-и на, получи! Ты уже в моей голове, душу мне вынимаешь! Столько разных сценариев, все и не вспомнить. Но ничего из этого не могло быть лучше, чем ощущать тебя вот так, как сейчас. – Арсений, блаженно вздохнув, прижал меня ближе.