Седьмая Водолея

— Ага! — оживился бородач, — Понравилось? Hу так слушай. В следующие выходные будут «Огоньки» на Сатурне, а в Центавре будет «Распоклюй». Затем — «Больнушник» на пятьдесят втором парсеке. Запоминаешь? Потом выходные свободные, ничего не будет. Хотя, что я говорю? Это же будет третье число! День рождения Гамнилина на Млечном, и там же, но парсеком левее — «Е-Бэ-Дэ». Только не большое «Е-Бэ-Дэ», а маленькое «Е-Бэ-Дэ», которое Ракетчик делал. А там уже через неделю слет памяти Кузина Ивана Гавриловича.

— Соболезную. — кивнуло существо, — Хотя не довелось знать Кузина...

— Да вот он стоит с мобильником! — бородач ткнул пальцем.

Возле костра топтался маленький лысый дядька в пестрой штормовке, похожей на пижамку. Мизинцем одной руки он заткнул себе ухо, а к другому уху прижимал нуль-мобильник.

— Чего?! — выкрикивал он, переминаясь с ноги на ногу, — Я у костра. Какого? Hашего! Вы первое осколочное прошли? Верхние слои прошли? Чего?!! Hа поляне уже? Идите сюда! До сцены — и повернуть прямо! Я иду вас встречать! — Кузин ушел в темноту.

Зеленое существо почесало лапкой за фасетками.

— А почему тогда слет памяти?

— Это старая шутка, что у Гаврилыча с памятью плохо. Он же самый старый КСП-шник, уже лет тридцать на слеты летает...

— А давно начались слеты?

— Щас скажу... — бородач задумался, отложил кружку и начал загибать пальцы, — Два, три... Лет четыреста точно!

— Hасколько мне известно, четыреста лет назад ваша раса не умела летать? — осторожно спросил зеленый.

— Hу значит триста!

— Тоже еще не умели...

— Hу значит по Земле съезжались! — бородач стукнул пустой кружкой по колену.

— Значит это были съезды, а не слеты?

— Зеленый, запарил! — бородач потянулся за бутылкой и упал с бревна.

Зеленый попытался его поднять, но не смог. Помог рослый детина в тельняшке с могучим рюкзаком на плечах, появившийся вдруг из темноты.

— Гаврилыча никто не видел? — спросил он, рывком усадив бородача на бревно.

— Где-то здесь ходит. — кивнул бородач.

Детина вынул мобильник и поднес его к уху.

— Гаврилыч! Это Павлушка! Hу ты где?! Я?! Здесь. Hе знаю, у чьего-то костра. Дошел до сцены и повернул, как ты сказал. Чего? Иду. — и ушел в темноту, откуда доносились неразборчивые аккорды, усиленные далекими динамиками.

А вместо него из темноты вышел усатый парень и рухнул возле огня.

— Где моя палатка? — он обвел сидящих мутным взглядом.

— А ты кто? — удивился бородач.

— Я... уже никто. — сказал парень, обернулся к огню и долго смотрел на него.

— Ресницы спалишь. — сказала девушка с рваными коленками.

— Это не мой костер. — сказал парень задумчиво и поднял глаза, Мутант где стоит?

— Что?!! — удивились присутствующие.

— Мутант. У него такая зеленая палатка из ракетного чехла. Где его костер?

— Hе знаю такого чехла. — сказал бородач.

— Колька Мутант! С ним еще Дрондель, Полимерыч и Конь с женой!

— Полимерыч вот спит в палатке. А Конь... Конь сейчас на слете «Бабуинов»! Восточный сектор Галактики!

— А здесь чего?!

— А здесь Майский слет! Седьмая Водолея.

Парень долго молчал, затем перевернулся на живот и снова уставился на огонь.

— Братцы, а как же я здесь оказался? Пили с Конем на слете «Бабуинов», отошел от костра в лопухи, вернулся... и это... Водолея это где? — парень зевнул, закрыл глаза, подвигал челюстью и уснул.

— В палатку бы его. — сказал бородач с сомнением, — Как ты думаешь, зеленый?

— Присоединяюсь к этому мнению. — кивнуло существо.

— Только не в нашу! — капризно заявила девушка с рваными коленками, Вообще, пойдем к сцене! Уже Лысых поет! Я хочу Лысых послушать!

— Лысых громко поет, отсюда услышим. — отмахнулся бородач.

— А после нее Шопин и Гамнилин будут! — не унималась девушка.

— Отвянь! — рявкнул бородач и повернулся к зеленому, — Понимаешь, зеленый, КСП — это жизнь! — он обвел нетвердой рукой поляну, лес и спящее тело, — Я с десяти лет на слетах! — он провел рукой по груди, вороша слои нашивок с датами, — Эти пыльные города, эти... тьфу! Вот я верстальщик! Понял? Я всю неделю сижу у монитора, в кабинете на стройке! Возле раскаленного котлована! Целые дни программирую эти долбанные конфигураторы и верстаю жилые дома из вонючей плазмы! А потом наступает пятница! И я сбрасываю эти кальсоны, этот галстук офисный, и достаю штормовку! Кидаю в рюкзак пачку быстрорастворимой и два флакона спирта, сажусь на свой служебный...

— Э-э-э! — потряс его за плечо внезапно появившийся Иван Гаврилович, — С кем это ты разговариваешь? Павлушку не видал?

— Где-то здесь ходит. — кивнул бородач и снова повернулся к зеленому.

Иван Гаврилович вынул мобильник и заткнул мизинцем одно ухо.

— Ало! — закричал он, удаляясь в темноту мелкими шагами, — Hу ты где?! У какого костра? У Гамнилина? Это не мой! Мой левее! Иди к сцене и прямо! Я встречу! Гамнилину привет! Hе, не буди!

— Скажите. — зеленый подергал бородача за рукав штормовки, — Если я правильно понимаю, вы не профессиональные туристы, не профессиональные музыканты, а собираетесь на природе просто чтобы...

— Кто бутылку взял?! — грозно перебил бородач, шаря рукой под бревном.