Седьмая встреча

После занятий она пошла в книжную лавку и пересмотрела там все, что могло бы ей пригодиться. Но ограничилась тем, что купила уголь и хорошую бумагу для рисования.

У себя в комнате она поставила на подоконник несколько предметов и стала их рисовать, пока они были освещены солнцем. Хозяйкина герань немного завяла, и Руфь полила ее. Герань отбрасывала сложную узорную тень. Стеклянная собачка из магазина «Все для дома» была проще. Бабушка когда-то выписала ее по почте и подарила Руфи на Рождество.

Руфь удивилась, как быстро пролетело время. Она рисовала еще долго и после того, как зашло солнце. Словно картина со всеми тенями и подробностями запечатлелась у нее в голове.

Ей захотелось попробовать нарисовать что-нибудь живое, а не только предметы, которые были у нее в комнате. Она заманила к себе хозяйскую кошку и посадила ее на подоконник, налив ей в блюдечко молока. Кошка вылакала молоко и некоторое время сидела, умывая мордочку, потом спрыгнула на пол и, мяукая, пошла к двери. Рисунок так и остался незаконченным.

Остаток недели Руфь после школы никуда не ходила, она только рисовала. Конечно, можно было взять бумагу и уголь и рисовать где угодно, мотивов было достаточно. Но тогда люди могли усомниться, в своем ли она уме. Поэтому Руфь рисовала только дома.

* * *

Почти каждый день Руфь мечтала, чтобы у нее был близкий человек, которому она могла бы показать свои рисунки. И на кого могла бы опереться. Мальчики в школе вели себя слишком по-детски. Иногда она мечтала пойти в город и найти Горма. Наверное, многие могли бы сказать ей, где живет Горм Гранде.

Она помнила ту встречу на собрании в молельном доме, когда она была там вместе с Эмиссаром. Все испортила кружка для пожертвований. Он просто ушел, словно она была пустым местом. Но все-таки у него дернулся уголок рта. Это и убедило ее в том, что это именно он. Про камень он не упомянул, хотя она и сказала ему, что это она. Люди, владеющие большими магазинами, быстро все забывают. Мать всегда вздыхала, когда говорила о богатых.

Руфь сама не знала, как бы она поступила, даже если б узнала, где он живет. Нельзя же просто прийти в чужой дом и сказать, что она хочет его видеть.

Зато каждый субботний вечер она танцевала рок. У одного из мальчиков был проигрыватель. Он приносил его на школьные вечера. Рок — быстрый танец. И жизнь шла быстрее, когда Руфь кружилась в танце. Чем быстрее, тем лучше. Руфь упивалась этой стремительностью. А с кем танцевать, ей было безразлично.

Сэкономив на еде, она купила себе туфли для танцев. Иногда ей приходило в голову, что, если бы Эмиссар увидел, как взлетает в танце ее черная юбка из тафты, он бы непременно увез ее домой. Но он этого не видел. Самое лучшее на Материке было то, что никто из островитян ее не видел.

* * *

Мать написала Руфи, что бабушка сдала дедушкин домишко иностранцу, который не говорит по-норвежски. Всем это казалось подозрительным. За ним следили, едва он сошел на берег с матросским мешком и белой собакой с темными пятнами. Его ждала не только бабушка, многие уже прознали, что она сдала ему дедушкин домик. Йорген четыре дня пилил дрова. Сложил их в сенях, так что постояльцу не придется выходить за топливом в дождь или в холод.

Мать писала, как неприятно, что люди в лавке судачат о бабушке и гадают, сколько она получила за свой домик. Эмиссар пытался расспросить ее, но бабушка сделала вид, что не слышит его. Поэтому они не знают, что отвечать людям на их вопросы.

Руфь поняла, что Эмиссар недоволен тем, что бабушка взяла в постояльцы иностранца, хотя и не к себе в дом. Однако все обернулось благословением Божиим, писала мать, потому что Йорген сразу же подружился с собакой иностранца. Через неделю они стали уже неразлучны. Он постоянно торчит у этого англичанина. Теперь бесполезно просить его помочь по дому.

По своему обыкновению, она писала и о том, что Йоргену приходится несладко. После отъезда Руфи его стали звать Йорген Дурачок. Пока на Острове не появилась эта собака, Йорген разговаривал вслух сам с собой. Несколько раз он при людях кричал, что ему не с кем разговаривать. Раньше с ним такого не бывало. К тому же он вырос и стал сильным. И еще этот его финский нож. Мать писала, что люди его боятся. Тетя Рутта считала, что ему не следует всюду ходить с ножом, и мать просто не знала, как быть. Поэтому собака оказалась благословением Божиим. Теперь Йорген больше уже не путается под ногами у соседей.

Но англичанин заставляет Йоргена оказывать ему разные услуги, поэтому они никогда не знают, где его искать. Или же он берет Йоргена с собой в лавку, чтобы тот показывал, что англичанин хочет купить. Этот иностранец не в состоянии правильно назвать ни одну банку консервов. Все только диву даются, как Йоргену удается понять, что англичанину надо, и показать на нужную вещь.