Седьмая жена

Они оживились. Они поверили, что побег может удаться. Мелада даже сумела заставить себя поспать часок, отдав руль Антону. Она даже вспомнила свои профессиональные обязанности и развлекала их коротенькими рассказами о пролетающих городках. Она даже пыталась объяснить им исторический каламбур, когда они проезжали мимо города Дно, где последний русский император подписал отречение от престола, оставив, таким образом, империю «на дне». А Антон в ответ на это вспомнил и рассказал ей, что в штате Нью-Мексико есть городок под названием Правда или Последствия, и спрашивал, в какой из двух половин она предпочла бы жить, и они смеялись, взвешивая все «за» и «против».

Но в мокром ночном блеске ленинградских улиц страх и тоска вернулись в гнездо на колесах. И когда они остановились неподалеку от американского консульства, сквозь деревья бульвара они разглядели не одного, не двух, а почему-то целых трех милиционеров, прогуливающихся у дверей. И при виде их Голду снова начала бить такая дрожь, что пришлось оставить всякую надежду на то, что она сможет уверенно подойти к ним, уверенно попросить вызвать какого-нибудь полуночного дипломата, уверенно проскользнуть внутрь. («Американская гражданка?… А где же ваш паспорт?… Ах, его у вас забирают?… Но почему бы вам не позвонить в консульство завтра?… Срочное дело?… Какие же дела могут быть в десять часов вечера?…»)

Оставалось последнее. Последний вариант. О котором Антон не хотел говорить, пока были живы другие. Потому что опять нужно было просить Меладу о помощи. И опять открывать ей еще какую-то часть правды про себя. И опять выдерживать ее укоряющий, удивленный, усталый взгляд.

– Вы думаете, в лагере уже подняли тревогу? – спросил Антон.

– Конечно, они поняли, что дело неладно. Могли позвонить в библиотеку. В местную милицию. Но вряд ли в Ленинград. Надеются отыскать нас своими силами. Никому неохота сознаваться в своих промахах. Но утром позвонят наверняка.

– Значит, у нас есть только одна эта ночь.

Антон вышел из машины, обошел ее, влез на переднее сиденье рядом с Меладой. Руку откинул назад, положил на щеку забившейся в угол Голде, то ли успокаивая, то ли лаская, то ли отодвигая подальше, то ли прося прощения за то, что им приходится шептаться при ней.

Мелада слушала молча.

К его удивлению, она не возмутилась, не испугалась. Она даже прервала его где-то в середине уговоров.

– Я уже поняла, что ты – как это у вас говорят? – полон сюрпризов. Ты хочешь, чтобы я это сделала? Значит, я сделаю. Всё. Я помню название поселка и улицу. Дай мне только номер дома. И имя-отчество. Фамилию не надо.

За всю оставшуюся дорогу до Гавани она так и не вернулась к запретной теме.

Она остановила машину неподалеку от здания таможни.

Антон притянул к себе дочь.

– Ничего не бойся. Мы увидимся снова через несколько часов. Все будет хорошо. Ты ведь больше не боишься Меладу? Вот и хорошо. Никакая надпись не загорится, не объявит ее злой Бастиндой. А меня – казаком с маузером. Слушайся ее во всем. Скоро мы поедем домой.

Он поцеловал обеих, вылез из машины. Дождь истощился, превратился в туманную пыльцу, у которой уже не было сил долетать до асфальта. Он достал из багажника свои чемоданы и зашагал к таможне.

На «Вавилонии» все было готово. Дизель негромко гудел, разогреваясь на холостых оборотах.

– Что там произошло? – встревоженно спросил Рональд, помогая Антону подняться на борт. – Нам не разрешили даже зайти в консульство. Собирайтесь и выметайтесь! В два счета! Чем мы им не угодили?

– Потом расскажу. Вы заправились горючим? Проверили радар? Ночной бинокль? Он понадобится нам сегодня ночью. Это самое важное – опробуйте его до отплытия.

Пабло-Педро высунул из машинного отделения лицо, затянутое черной щетиной, как маской, глянул исподлобья, застыл в ожидании приказаний.

– Как вы тут жили? – спросил Антон. – Познакомились с городом, со страной? Как ваши новые друзья?

Пабло-Педро только махнул рукой и попятился обратно, в свою тесную дизельную пещеру.

– Что с ним? – спросил Антон у Линь Чжан.

– Очень разочарован. Сначала все было хорошо. Играл с русским начальником водолазов в карты. И других учил. Дружно бросали деньги за борт. Рубли и доллары. Очень хвалили новую игру. Коммунистический покер – хорошо, хорошо! Но однажды задержался у борта. И увидел резиновую руку. Высунулась и схватила плывущий доллар. Был подосланный водолаз. Ловил тонущую валюту под водой. Тогда всех прогнал, порвал дружбу. Даже в город больше не ходил.

– Ну а как вы?

– Очень хочется домой. Ничего не могла тут понять. Хотела продать брючный костюм и старые туфли. Спросила: «Где»? Говорят: «Нужен паспорт». Паспорта нет, только виза. «Тогда по закону – нигде. А без закона – вот здесь». Показывают вниз. Под прилавок. Усмехаются. Но я боюсь без закона. Поняла одно: надо вывозить семью в Америку. Скорей, скорей. Если нельзя торговать, им будет плохо. Больше ничего не умеют.