Седьмая жена Есенина

И тем не менее количество участников катастрофически росло. В коллективе нарастала нервозность, усилились сепаратистские настроения. Руководство лихорадочно искало выход из тупиковой ситуации и не находило. Спас, как всегда, мужик. Бывший работник завода резино-технических изделий, пользуясь старыми связями и уважением коллектива, взрастившего его из обыкновенных инженеров в инженера человеческих душ, изготовил надувное бревно. Заводчане постарались, закомуфлировали его под ствол вековой лиственницы, которая, как известно, не подвержена гниению и может смело претендовать на символ вечности. Подделка была выполнена лучшими мастерами. Руководитель субботника долго отказывался верить, что бревно резиновое, пока не отважился пнуть его, сначала робко, потом сильнее, а войдя в раж, врезал с разбега. После него получили дозволение попинать бревно и члены бюро. В общем, порадовал бывший инженер старших товарищей по литературному цеху. Избавил от непроходящей головной боли, от унизительных переговоров с работягами, привозящими и увозящими бревно, да и фотографироваться с ним намного легче, люди все в возрасте, ослабшие от сидячей жизни. В благодарность за великое изобретение поэта, который к сорока годам еле выпустил две тонюсенькие книжицы, сразу же издали массовым тиражом в твердом переплете и на внеочередном собрании выбрали в секретариат.

Четыре года бревно для субботника привозили в багажнике обыкновенной «Волги» и не могли нарадоваться. Но счастье долгим не бывает. Когда подделку в очередной раз взвалили на плечи, она неожиданно обмякла. Трагедия усугубилась тем, что фотограф щелкнул именно в тот момент, когда бревно, с характерным звуком испустив воздух, стало превращаться в кишку и концы его безвольно обвисли.

Снимок неизвестно какими путями попал в буржуазную прессу. В Союзе разразился грандиозный закрытый скандал. Никого, правда, не посадили, но из четырех инфарктов два закончились летальным исходом. Несчастный изобретатель повесился.

Потом за границей появились мемуары одного из участников рокового снимка, в которых он признался, что, после того как его книгу о шушенской ссылке Ленина, выдержавшую шесть изданий за десять лет, книгу, которую он, следуя многочисленным пожеланиям читателей, значительно расширил, отказались печатать в престижной и хорошо оплачиваемой серии, он, измученный постоянным невниманием критики, безденежьем и бесправием, специально выдернул пробку.

Но публикация, как всегда, запоздала. Бедный изобретатель умер с чувством вины, полагая, что бревно спустило из-за его ошибки в расчетах. Если бы он успел прочесть чужую исповедь, тогда бы… Но сослагательного наклонения в истории, к сожалению, не существует.

МОРАЛЬ

Во-первых – если поэт издал и переиздал себя десятки раз, это еще не значит, что его будут долго помнить.

Во-вторых – все дутое обязательно лопается. И лопается в самый неподходящий момент.

В-третьих – спасти поэта может только женщина.

Но великий почин не был бы великим, если бы не имел продолжения, если бы не появились наследники.

Сталинские субботники

Вождям надо, чтобы их безумно любили. Не могут они без этого существовать. А стихотворцев, предрасположенных к такой разновидности любви, всегда было предостаточно. Их большие сердца постоянно переполнены чувствами, которых в избытке хватает и на двух, и на трех вождей. Два сокола ясных, Ленин и Сталин, мудрый учитель и верный ученик. Если сочинил песню об одном, так почему бы и о втором не сделать – воздержания в любви опасны для здоровья. Король умер, да здравствует король. Живым любовь нужнее. И если честно, товарищ Сталин по сравнению с Владимиром Ильичом как мужчина значительно интереснее, сексуальнее, как теперь говорят, основательнее, без дамской суетливости, с твердым характером. В одном случае – лень, в другом – сталь. Металл слабых завораживает: и женщин, и мужчин с дамской психикой. А поэты, за редким исключением, натуры женственные, того же Маяковского взять, стоит заглянуть за мужланскую оболочку, и сразу увидишь перепуганную дамочку, опоздавшую на поезд. Не Пушкин, к сожалению. Кстати, и товарищу Сталину до Пушкина далеко. Но вождь понимал, что гениальностью не отмечен, а притворяться гением было не в его характере, не желал он выглядеть шутом и добрым дедушкой притворяться не хотел. Смешных и добреньких любят только до поворота, на котором стоит жесткий и сильный мужчина.

Стоило подать идею о сталинском субботнике, и все за голову схватились – как это им раньше на ум не пришло – новое движение, новый комитет, новые почетные должности. Идея, собственно, и возникла после бурного заседания авторитетной комиссии по ленинским субботникам. Теснота плодит обиды. Обойденные пошептались и сделали заявление.