Седьмая жертва

Сильные пальцы ощупали фальшивые усики, проверяя, надежно ли они приклеены над верхней губой. Он поудобнее передвинул маленькую трубку, пришитую изнутри к пальто, и, прежде чем подойти к двери, переложил под левую руку небольшую папку-скоросшиватель. За последние дни он побывал здесь несколько раз, изучая окрестности. Следя за тем, когда приходят и уходят соседи. Определяя на глаз размеры кругов света, отбрасываемых фонарями уличного освещения. Мысленно прикидывая, видна ли входная дверь и ступеньки прохожим с улицы. Дело оставалось за малым – от него требовалось безупречно выполнить задуманное. Именно так! Привести приговор в исполнение.

Нажав на кнопку дверного звонка, он постарался придать лицу приветливое и любезное выражение на случай, если хозяйка станет рассматривать его в глазок. Правило номер один: ты должен выглядеть приличным и заслуживающим доверия человеком, чтобы не напугать и не вызвать подозрений. Всего лишь дружелюбно настроенный агент ФБР, заглянувший на огонек, дабы задать несколько вопросов и тем самым внести свою лепту в обеспечение безопасности жителей.

Дверной глазок потемнел изнутри: его внимательно рассматривали.

– Кто там?

Такой милый голосок… Как же обманчива внешность этих проклятых шлюх!

– ФБР, мадам. Агент Кокс.[3]

Он едва сдержал улыбку, вновь оценив скрытую иронию выбранного псевдонима. Как и во всем, что он делал, на это тоже была своя причина. И вообще, он ничего не делал без причины, которые и диктовали каждый его поступок.

Он взмахнул рукой, раскрывая бумажник с удостоверением личности, – так, как учат агентов, – и отступил на шаг, позволяя ей окинуть себя взглядом с головы до ног. Чисто выбритый агент ФБР в шерстяном пальто и строгом костюме. Все в порядке, бояться нечего.

После недолгого колебания замок щелкнул и дверь отворилась. На женщине была свободная толстовка и вылинявшие, изрядно поношенные джинсы. В одной руке она держала деревянную ложку, в другой – полотенце. Ага, готовит ужин. «Свой последний ужин», – злорадно подумал он.

– Мисс Хоффман, в вашем районе зарегистрировано несколько случаев изнасилования, причем в последнее время преступник активизировался. Мы проводим расследование и хотели бы узнать, не можете ли вы сообщить что-либо по этому поводу?

– Насильник? – удивленно переспросила очаровательная маленькая Мелани Хоффман. – Я ничего об этом не слышала.

– Мы не сообщали об этом прессе, мэм. Наши методы несколько отличаются от тех, что использует полиция. Мы полагаем, что лучше не поднимать шума, тогда преступник не подозревает, что на него идет охота.

Он переступил с ноги на ногу и подышал на правую руку, одновременно крепче прижимая левой к груди папку-скоросшиватель. На улице очень холодно, давал он понять хозяйке дома.

Пригласи меня войти.

– И чем же я могу помочь?

– У меня есть с собой несколько фотографий. Все, что от вас нужно, – это чтобы вы взглянули на них и сказали, не видели ли поблизости кого-нибудь из этих людей за последние два месяца. Это не займет много времени.

Она подняла глаза с папки на его лицо, где ее взгляд задержался чуточку дольше, чем ему хотелось бы. Он решил немного усилить нажим. Вообще-то у него был талант создавать необходимые возможности, и как раз сейчас таковая ему представилась. Но следовало действовать, и действовать быстро.

– Мэм, не хочу показаться невежливым, но сегодня вечером мне предстоит обойти еще несколько домов, а время уже позднее. – Он легонько пожал плечами. – И чем дольше мы будем искать этого парня, тем больше женщин подвергнутся нападениям.

Мелани Хоффман опустила ложку и отступила в сторону.

– Разумеется. Прошу прощения. Входите.

Он щелкнул ножницами и состриг прядь каштановых волос. Откинувшись назад, он полюбовался на свою работу, затем ухватил безвольно качнувшуюся голову Мелани за остатки волос и отстриг еще прядку. И еще одну.

Щелк. Щелк. Щелк.

Ноздри забивал сладковатый запах крови. Он глубоко втянул его носом и содрогнулся от наслаждения. Оно оказалось неожиданно сильным. Его охватила эйфория.

Покончив с волосами девушки, он занялся ее ногтями. Так, обрезать их под самый корень, до мяса, и еще короче. Из ранки потекла кровь, и он собрал ее губами – подобно любовнику, медленно слизывающему шоколад с пальцев своей возлюбленной. Отпустив руку Мелани, он уложил ее именно так, как ему хотелось, и снова взялся за ножницы.

Щелк. Щелк. Щелк.

Снова показалась кровь, и он опять слизнул ее.