Седьмая звезда

— Полюби её снова, …теперь я тебя прошу об этом! — открыто глядя на враждебное лицо Зура, ответил Натан. — Сипат ведь не разрушен! Вы ещё можете его восстановить. Ты снова можешь быть счастлив, сипат исцелит ваши души и тела. Он сделает тебя ещё сильнее!!! …Только спаси мою сестру. Я готов умолять тебя тысячи раз, на коленях. Я готов никогда больше не видеться с ней, лишь бы она только жила! Я прошу тебя правитель Зур, дай шанс своему будущему! — прошептал молодой ученый.

Ударив рукой по какой-то кнопке, правитель Химера холодно отдал приказ:

— Капитану дозорных! Взять под жесткий конвой имперского перебежчика и доставить его нейтральным челноком в космоторию Империи! Передать приказ генералу Шину максимально приблизить наши боевые крейсеры к межевым границам! — затем, бросив на Натана уничтожающий взгляд, Зур добавил, — Я должен был убить тебя сразу же, но почему-то не сделал этого, хотя сто раз представлял себе, как я лично сломаю тебе шею. … И всё это из-за того, что она …всё ещё во мне. …Убирайся, и не смей мне больше показываться на глаза!

Шестеро вооруженных химерских солдат окружили Натана Мунна, заставляя его двигаться к выходу. Пока это было возможно, Натан всё оборачивался, стараясь разглядеть в непроникновенном выражении лица Зура, хоть какой-то намёк на согласие.

Химеры очень оперативно выдворили имперского ученого со своей планеты, даже не дав ему попрощаться. Свою прощальную речь, Натан уже сказал, соединившись с «бронтозавром» с рубки имперского корабля разведчика.

Глава 24

Случайно или намеренно, но своими словами, вызвавшими Зура на откровения, Натан подтолкнул его воспоминания, заставил Зура думать о своём сипате, вернуться мысленно к тем дням, когда он любил, когда его жизнь имела для него другой смысл, когда даже эти холмы были для него другого цвета. Где-то там, …глубоко в подсознании, в самом укромном уголке его души, тосковал прикованный к своему сипату тот самый Зур, до конца он так и не был уничтожен, вместо него жила холодная жестокая и равнодушная маска химера. Тот Зур из своей глубины снова начал чувствовать девушку. Долго это была пустота, но когда Энн появилась, он невольно стал ощущать её присутствие, её эмоции, чувства, но из-за еле живого сипата эти ощущения его преследовали какими-то рваными обрывками и фрагментами, путаясь с его собственными мрачными мыслями и оскорбленной гордыней его истиной сути. …Теперь он ощущал это с каждой минутой — она была …так близко. И этот скованный дух прежнего Зура, начинал мятежно поднимать голову, ему нужна была его сила, вырванная часть его души звала его, независимо от желания самой девушки. Разорванные волокна почти иссохшего, раненого корня вдруг начали оживать, срастаясь друг с другом.

Их сознание металось в разные стороны, отгораживаясь друг от друга, но сердце сипата ещё билось! Соединившая их сила наперекор поверхностным желаниям пыталась снова слиться воедино.

Энн сидела у костра, раздосадовано бросая в огонь мелкие прутики.

— Можно, составить тебе компанию? — вынырнув из спустившихся сумерек, Бунн опустился рядом, чуть покосившись на девушку. — Но я уже если честно боюсь оставаться с тобой наедине, — иронично, со скрытым смыслом заметил он, вызвав у неё смех.

— Прости, меня Бунн, я сама не своя. Как будто вирус в голове. Мак бы пошутил, что у меня сбой программы. Обещаю, больше не ставить тебя перед таким сложным выбором, — виновато улыбаясь, произнесла Энн.

Они обернулись одновременно в сторону приближающихся шагов. Языки пламени отбрасывали блики на ближайшие холмы. Из-за грани ночи, в освещенное пятно шагнул Зур, впервые за то время, что они были здесь, принявший человеческий облик.

Того самого высокого с идеальной рельефной крепкой фигурой, черноволосого, смуглого, безупречно привлекательного мужчины с тёмно-карими глазами. И именно этот факт заставил снова всколыхнуться её сознание, Энн ощутила нарастающее волнение и, почувствовав ползущий по спине мороз, перестала ощущать идущее тепло от костра.

Он молча присел на корточки у огня, прямо напротив них. Сначала его магически красивые черные глаза задумчиво смотрели в огонь. Но вдруг, Зур неожиданно сунул руку прямо в пламя. Энн вскрикнула от ожоговой боли, дуя на собственную руку, мгновенно переняв все ощущения Зура.

— Забавно, правда? — издевательски протянул Зур. — Эта связь страшная вещь Энн, я прав?

— Ты псих! — все ещё тряся рукой, бросила она. — Что это ты выполз из своих развалин, прошлое потянуло вспомнить?!

— А ты знаешь, если я ударю твоего нового имперского дружка, — Зур, как будто не слыша её слов, кивнул на Бунна, — То ты боли не почувствуешь, но если он даст мне сдачи, ты это ощутишь сполна.