Седьмая звезда

— А никто из тебя дурака сделать не сможет — ты уже им являешься! Ты идиот, Зур! Эгоист и тиран! Поэтому она и любила его, потому что Илай был другим. Его преданное сердце до сих пор служит ей! А чем ты пожертвуешь ради любимой женщины?!

Зур бросился на Бунна, свалив его с ног, нанося ему один жесткий удар за другим! Пока на разъяренного правителя не навалились братья, оттаскивая вырывающегося и рычащего Зура. На крики которого ворвалась его личная охрана, наставив на пиратов оружие.

— Теперь я вижу, что все свои жертвы ты делаешь только ради себя, — процедил Бунн, стирая с лица кровь, в то время как братья, не взирая на вооруженных химеров, продолжали удерживать Зура. — Бьёшь меня за правду, зная, что я не могу ударить тебя в ответ! Энн боится, что из-за сипата она не сохранит память об Илае, но её желание помнить — нужно уважать, если ты настоящий мужчина! Она рассказала мне обо всём, как любила тебя, почему оставила. И я знаю, что даже если бы Илай был жив, зная, что сипат не разрушен и тебе так хреново — Энн всё равно бы вернулась к тебе! Илай сам прогнал бы её, отдав ей своё сердце. Потому что он любил её по-настоящему! И пока ты будешь ненавидеть его и её за это, до тех пор вы будете на грани смерти! Какой же ты правитель, если не можешь удержать даже самого себя, не превратившись в монстра! А ведь она любит тебя до сих пор! Чёрт! Хотел бы я знать за что?!

Собрав всю свою химерскую силу, извернувшись, Зур выпрыгнул в окно, прямо на висевший там, в дежурном режиме дрок. Вооруженные охранники, словно повинуясь мысленной команде своего правителя, тут же стремительно покинули апартаменты, бегом следуя за ним.

— Быстро! — крикнул Тиар, — Нужно спешить к реке! Я знаю, здесь недалеко есть одно место с глубокой заводью, Энн наверняка там! Если Зур попытается устроить ей допрос, то мы должны успеть к его финалу!

Сеярин протянул Бунну руку:

— Уважаю! — с достоинством произнес он. — Ты будешь отличным пиратом, и братом, если пожелаешь!

— Он уже пожелал медузоголовый, побежали! — крикнул на ходу Лакур, не обделив как всегда любимого брата своим вниманием.

Энн сидела на берегу, ласково водя кончиками пальцев по глади воды.

Она ныряла сегодня уже несколько раз. Когда ты полностью погружен, задержав воздух и заткнув уши, можно отчетливо услышать, как бьётся твоё сердце, удар, удар, ещё удар. Ей было невероятно важно слышать его, будто бы она лежит на груди у Илая, …так ей казалось, что он рядом. Любит и ничего не требует, любит, отдавая, потому что верит. Он был в её жизни одним из самых светлых моментов! …И она не хотела его забывать!

Да, верно, Энн очень хотела сейчас выжить, чтобы дать возможность этому сердцу быть. Быть Илаю рядом. Но выжить она могла лишь восстановив сипат. А сипат не позволял иметь тайны, своё сокровенное, только твоё. Сипат соединял две души и два сердца в одно целое, а значит, смешивал эмоции и чувства двух существ безраздельно. Раньше она боялась потерять свои чувства к Илаю в этой зависимой связи с Зуром, потому что тогда сипат Зура только набирал силу, она несла в себе эти две любви, скрывая свою двойственную душу.

Но теперь, если сипат Зура захватит её — то это уже навсегда, окончательно и бесповоротно, сила Зура была слишком велика, и вряд ли он позволит ей помнить своего соперника. …А ведь в ней билось …это сердце! Как отреагирует на это Зур? Энн не знала ответов. Она просто надеялась, что почувствует их.

И Энн решила нырнуть ещё один раз, … последний.

А когда вынырнула из воды — на берегу уже стояли её братья и отец, с недовольными и испуганными лицами.

— Тебе здесь хорошо Энн? — бросил Тиар, нахмурив брови.

— Мы, понимаешь ли, с ног сбились, потеряли сон и аппетит, а она купается! — возмутился за всех Жако.

С виноватым видом, Энн вышла из воды, в первую очередь пытаясь поймать обиженный взгляд Бунна.

— Что?! Кто посмел разбить тебе лицо?!! — встревожено она бросилась прямо к нему, пытаясь ощупать его, но Бунн лишь возмущенно мотнул головой, убирая её руки:

— По-моему у тебя должно было быть сердце, Энн. А ещё, когда ты куда-нибудь уходишь, ты обычно оставляешь сообщение, чтобы предупредить возможные инфаркты и нервные срывы у родных! Ты наплевала на нас?! — его зелёные сердитые глаза впились в извиняющийся взгляд девушки.

— Прости меня, мой хороший, прости, — попыталась его обнять Энн. — Я должна была побыть одна, но если бы сказала, вы бы меня не пустили, или шатались бы поблизости. Мне просто было нужно поразмышлять, — она улыбнулась, чувствуя, как оттаивает Бунн, — Ты ведь простил меня? Я знаю, ты не можешь на меня злиться!

— Мы тоже тебя простили, Энн, если тебе это интересно, — присев рядом на корточки, обижено протянул Лакур, плохо скрывающий свою братскую ревность.

С нежной улыбкой она обняла и его, затем ворчуна Жако, усмехающегося Мака, неизменно спокойного Сеярина и хмурого отца.

— Так кто же избил Бунна? — повернулась Энн. — Неужели …