Седьмое имя

Очнулся он перед каменной перегородкой в подземелье. Стены все также слабо светились, но сзади отчетливо тянуло прохладой… Оламер обернулся и увидел, что коридор освещен дневным светом. Он пошел на свет и скоро оказался перед ступенями наверх. Плита была сдвинута в сторону. Он выбрался на землю и увидел вокруг плиты множество следов своих ног, рук. Да и сам он был перемазан землей так, словно долго и трудно поднимал плиту. Усталость в ногах и руках, дрожь в теле… Так что же было-то? То ли он сам своротил плиту, спустился в подземелье и там, в каменном тупике от усталости провалился в беспамятство. То ли действительно побывал в мире первопредков?

Он присел на корни дерева, привалился спиной к стволу и почувствовал, как ток земной силы вливается в него. Усталость уходит и появляется покой. Он прикрыл глаза, и в темноте безмыслия возникло лицо улыбающегося деда. Тот говорил:

– Устал? Отдыхай и думай, ищи в себе, а не снаружи… Был – не был, какая разница! Главное, что задумался… А там и откроешь… Не спи, а живи! Не бойся, а принимай! Твое спокойствие в тебе!

Дед улыбнулся и пропал, а в темноте безмыслия завихрилась тишина «не жизни». Оламер явственно увидел ее: бесформенную, плотную, обволакивающую. И еще он понял, что тишина «не жизни» живая. Она окружила его со всех сторон, и он услышал мягкий голос: не ищи меня в стороне. Я с тобой всегда, только найди вход в меня. Он рядом, оглядись…

Он осмотрелся вокруг и увидел. Скорее даже почувствовал за спиной сгусток, похожий на темное облачко.

– Что это?

– Твоя смерть. В ней вход в меня… Только ты боишься ее, вот и со мной не можешь соединиться. А ты не бойся… Смотри: вот жизнь, а вот смерть.

Он увидел, как жизнь холодным отстраненным потоком струится вокруг него и омывает облачко смерти, будто вода обтекает стоящий в ней утес. А голос тишины продолжал:

– Это твоя телесная жизнь. А если ты войдешь в меня и станешь со мной одно, то жизнь изменится…

И Оламер вошел. Тело растворилось в тишине «не жизни» и перед ним раскрылся сияющий мир. Отдаленно это напоминало океан. И он был вне океана и в нем одновременно. И чувствовал, как все вокруг заполняется тишиной «не жизни» и покоем, равного которому он никогда не испытывал. То был покой мудрости и абсолютного знания. Оламер понял, что, слившись с океаном, стал знающим. Он еще по привычке считал себя телесным Оламером, но тела уже не было. Оно растворилось, как соль в воде. И не требовало больше внимания к себе. Его мысль высвободилась из телесной конуры и могла свободно витать на просторах океана. Он вспомнил свою мать и тут же из глубин света возник ее образ. Она посмотрела на него с улыбкой. Потом сказала:

– Я ждала тебя раньше, сынок! Сейчас ты здесь, с нами и примешь все, что есть во мне, в твоих предках…

– А что вы здесь делаете? Только на нас смотрите?

– Ты постарел, сын, и мысли у тебя старческие… Разве ты не видишь, что этот покой живой и он развивается, пополняется силой, которую мы создаем. Нас много, очень много, но мы одно и собой мы наполняем свет, а он проявляется нами и познает себя. Смотреть на вашу явленную жизнь скучно и бессмысленно. Мы знаем все, что случится завтра, через сто лет… Зачем же тратить силы на этот взгляд? Вы думаете, что время несется мимо вас. А на самом деле вы идете по линии времени, и это рождает иллюзию движения. А мы вне времени и видим все сразу.

– Тогда скажи, что ждет меня…

Мать улыбнулась и ласково посмотрела на него:

– Все будет хорошо! Жить, зная все наперед, трудно! Да и опасно! Ибо появляется желание переиначить свое будущее. Но ты связан тысячами нитей с другими, и меняя свое будущее, меняешь и их судьбу. И груз чужой предопределенности, взваливаешь на себя. Сможешь ли вынести такую ношу?

Не спрашивай. Ты и так знаешь много больше других. Тебя ждут в твоем мире. Пока ты не готов, да и не хочешь вернуться к нам. Но час наступит – и придешь. Не как поверженный, но как победитель! Помни это! И еще знай, что мы всегда рядом и ты с нами. Любая угроза – это только опасность для тела. Сейчас его нет, но стал ли ты хуже? Думай об этом…

Люди или волки?

Оламер очнулся. Он все так же сидел у ствола дерева и незрячими глазами смотрел на лесную жизнь. Он еще чувствовал в себе океан иной жизни, но реальность постепенно вытесняла видение. Он уже слышал щебет птиц, начинал различать запахи. Солнечный свет пробивался сквозь листву и трепетными пятнами падал на землю. Ведун смотрел на него отрешенно, но сознание с каждым мгновением прояснялось, и он соединялся с потоком жизни, впускал его в себя. В какой-то миг вспомнилось видение: облачко смерти за спиной и холодный поток жизни вокруг. Но воспоминание тут же угасло, размытое звуками, запахами, светом и тенью окружающей реальности. Путешествие в мир предков, разговор с матерью – все казалось сейчас воспоминанием о глубоком и ярком сне. Бывают такие грезы, когда после пробуждения не можешь сразу отделить явь от фантазий… Но жизнь вторгается в мечты и убирает их в кладовые памяти… Насущные проблемы и заботы становятся главными и заполняют внимание…