Седьмое небо

– Давай я заплачу, чтобы ты там не отчебучил чего-нибудь! – открытой улыбкой улыбнулась она и протянула руку. – К тому же, мне нужно позвонить… возможно, там есть телефон или зарядка для моего, а то моя совсем сломалась.

Казалось, мужчина засомневался на секунду, но уже в следующий миг протянул девушке скомканные в шарик деньги, едва заметно улыбнувшись. Хотя, может это ей просто показалось?..

– Тебе купить что-нибудь? – обернулась она, уже входя в утлое строение, выкрашенное сто лет назад в зеленый, а теперь выгоревшее до серого; он молча отрицательно покачал головой, поправляя шланг колонки.

Внутри было чуть прохладней, чем на улице, но воздух был сопрелый и какой-то кислый. Вся обстановка помещения заключалась в столе, на котором стояла касса, какой-то аппарат, которым, по-видимому, управляли колонками, и в нескольких затёртых до дыр стульях. За кассой сидела совсем молоденькая девушка невысокого роста и смотрела на вновь прибывшую раскосыми испуганными глазами. Но рыжую такой приём совсем не смутил, – она раскинула руки в широком объятии, словно была с буряткой в самых близких и дружественных отношениях и так и ринулась к столу, шлёпая босиком по затёртым доскам пола. Кассирша аж отклонилась назад вместе со стулом от неожиданности, а рыжая облокотилась о стол и весело сказала:

– Привет! Тебя как зовут?

– Здрасьте… Арюуна… – всё же смогла выдавить из себя девушка, сильно коверкая слова, было видно, что русским она пользуется крайне редко.

– А меня – Любовь! Будем знакомы! – рассмеялась рыжая и чуть ли не насильно пожала испуганной бурятке руку. – Налей нам, пожалуйста, милая Арюуна, по самую горловину! – Любовь бережно расправила банкноты и положила на стол перед кассиршей.

Несколько смущённо Арюуна что-то выстучала на своём непонятном аппарате, щёлкнула кассой, но замешкалась, вспомнив, что, возможно придётся давать сдачу. В это время Любовь с любопытством осматривала помещение. На неровных стенах, выкрашенных точно такой же зелёной краской, что и снаружи, висело несколько плакатов со времён СССР, гласящих о нравственном вреде алкоголя, лени и капиталистических наклонностей до пошлости высокопарными лозунгами; несколько открыток с видами Байкала; портрет Путина, Медведева и ещё какого-то седого дядьки с голубым орденом на лацкане пиджака, довольных и счастливых; и несколько противопожарных и должностных инструкций в купе с планом эвакуации из этой избушки. Рассматривать инструкции было скучно, а президентов и их сотоварищей Любовь не любила, поэтому она вновь повернулась к девушке.

– Ты здесь одна работаешь? Мне показалось, что я видела в поле старика, когда мы подъезжали…

– Это был мой отец. Он ушёл поить коней.

– Ммм! – вдруг оживилась Любовь. – Может, у вас и кумыс есть?

Арюуна коротко кивнула.

– Четыре рубля – литр.

Любовь удивлённо вскинула рыжие брови и даже хихикнула, в глазах её засветился какой-то озорной огонёк.

– Четыре рубля – литр… – задумчиво повторила она. – А вода?

– Два рубля – литр, – отрапортовала Арюуна.

Любовь отчего-то расхохоталась от души.

– А еда тоже есть?

– Лепёшки есть. Свежие. Я утром испекла. На сметане.

– Тогда, может, и телефон у вас есть? – прищурилась Любовь, и Арюуна тут же достала откуда-то из-под стола дисковый аппарат, коих уже редко где встретишь, но печально покачала головой.

– Суслики… Ночью вылезают из нор и перегрызают всё! какое-то стихийное бедствие. Мы с папой уже вызвали мастера, но будет он только через два дня.

– Мда… – задумчиво констатировала Любовь. – Где-то я уже это видела… Ладно, неси кумыс, воду и лепёшки! – улыбнулась она.

Арюуна юркнула в низкую дверь в углу комнаты, видимо, ведущую в подсобку, и завозилась там, собирая заказ.

– Арюуна, а до Иркутска далеко? не подскажешь?

– Вёрст через двадцать выедете на шоссе, а там ещё около ста вёрст. Но дорога хорошая, не такая, как у нас, – донеслось из-за двери.

Вскоре девушка вернулась с пакетом в руках, глянула на свой аппарат.

– Заправка закончена. С вас одна тысяча семьсот тридцать шесть рублей восемьдесят шесть копеек, – произнесла она и принялась отсчитывать сдачу с двух тысяч, что дала ей Любовь.

– Сдачу оставь себе, милая, – остановила её Любовь. – Спасибо тебе за гостеприимство. Передавай отцу привет. И знаешь… в награду тебе оставлю я ещё кое что…

Арюуна вновь испуганно захлопала раскосыми глазами, окаймлёнными густыми чёрными ресницами.

– Но это будет сюрприз!.. Жди!

Любовь улыбнулась, взяла собранный девушкой пакет и вышла. Спутник её уже закончил заправлять машину и сидел за рулём, задумчиво постукивая по нему пальцами.

– Смотри, что я добыла! – радостно воскликнула Любовь, садясь в машину и доставая из пакета бутылку с густой белой жидкостью.

Вновь все эмоции её спутника свелись к едва различимому движению бровей. Он закурил, завёл двигатель, но всё же взглянул вопросительно на свою спутницу.

– Нет… ни телефона, ни зарядного устройства! – вздохнула девушка; водитель усмехнулся и направил машину обратно на дорогу.