Седьмое небо

Надо было сделать Билли яичницу с ветчиной на завтрак. Она всегда готовила Роджеру яичницу, когда он уходил на представление, пока не обнаружила, что он куда чаще демонстрирует свои таланты какой-нибудь очередной девице в постели, чем перед публикой на сцене. В то утро, когда он сказал ей, что уходит, Нора накормила его смесью хны, лука и яиц, чем испортила ему всю малину. Когда Роджер наконец позвонил ей из Лас-Вегаса, то признался, что две с лишним тысячи миль страдал от поноса. Можно подумать, ей было до этого какое-то дело! Можно подумать, она обязана дать ему бесплатную врачебную консультацию!

— Поделом тебе, — сказала ему тогда Нора, — Зато теперь всем ясно, что в тебе одно дерьмо.

Когда они добрались до кабинета директора, оказалось, что куда-то запропали медицинская карточка Билли и табель. Норе пришлось перерыть свою сумку и вывалить содержимое прямо на стол перед директором, тюбики губной помады и сигареты с ментолом раскатились в разные стороны.

— Я точно помню, что клала их, — весело произнесла Нора.

Она спустила малыша на пол, и из карманов его вельветовых штанишек посыпались кукурузные колечки. Билли Силк сидел в мягком кресле и разглядывал звукоизолирующие панели на потолке. Джеймс вцепился в штанину брата и, подтянувшись, поднялся во весь рост, и Билли принялся небрежно покачивать ногой, пока малыш не шлепнулся на пол.

— Он отлично успевал, — сообщила Нора директору, передавая наконец найденные бумаги.

— Сегодня отправим его в третий класс, — сказал директор, — но потом все равно придется устроить ему проверку, посмотреть, готов ли он.

— Давайте устраивайте вашу проверку. Только должна вас предупредить: он умеет читать мысли еще до того, как они до конца оформились в голове.

— Прививки от полиомиелита все сделаны? — спросил директор.

— Да, конечно, — ответила Нора и, не поворачиваясь к Билли, прошипела: — Оставь в покое голову.

Билли прекратил теребить волосы. Нора наклонилась и подобрала с пола рассыпавшиеся кукурузные колечки.

— Мне очень нравится ваша школа, — сообщила она, когда директор вел их по коридору. — Здесь такая жизнеутверждающая атмосфера!

Билли оглядел светло-серые стены; он был уверен, что именно в этот оттенок красят тюремные камеры.

— Третий класс через две двери после спортивного зала. Ну что, Билли, не заблудишься?

Билли впервые за все время поднял глаза на директора и произнес:

— Он в Лас-Вегасе.

— Ты о ком? — смутился директор.

— О моем отце.

Директор обернулся к Норе:

— В документах Билли нет ни слова о вашем муже.

— Он в Лас-Вегасе, — повторила Нора, — В Неваде, — уточнила она зачем-то и, подтолкнув Билли перед собой, повела его к спортивному залу. — Прекрати подслушивать чужие мысли!

— Я сам найду класс, — уперся Билли.

— Я серьезно, — настаивала Нора. — Люди не любят, когда их подслушивают.

Они остановились перед дверью третьего класса. За окнами на деревянном флагштоке развевался американский флаг.

— Ладно, — пообещал Билли, хотя и не был уверен, что сдержать обещание в его власти. Он ведь не смог не есть, хотя и давал себе слово, — Не буду.

— Вот и славно, — заключила Нора, — Все взял? Блокнот? Пенал?

Билли кивнул.

— Господи, — вздохнула Нора, — До чего же ты бледный.

Она пощупала лоб сына, опасаясь, нет ли у него температуры. Из-за двери донесся голос учительницы; она просила кого-то раздать учебники.

— Не бойся, никто тебя не съест, — сказала Нора, — Просто расслабься, и все.

— Угу, — буркнул Билли.

— Скажи себе, что ты им понравишься, тогда так оно и будет.

— Покуришь, пока будешь идти до машины, — отозвался сын.

Нора поджала губы и легонько подтолкнула его. Она дождалась, когда Билли войдет в класс, закрыла за ним дверь, потом поспешила к машине и первым же делом после того, как устроила Джеймса на заднем сиденье, вытащила пачку сигарет и немедленно закурила.