Седьмое небо

— Что бы мы все делали без кофе. — Он взял со стола сахарницу и принялся барабанить пальцами по стеклу. Донна ждала, и Хеннесси в конце концов произнес: — Ты очень изменилась. Отлично выглядишь.

Донна продолжала молча смотреть на него, определенно не собираясь облегчать ему задачу.

— Ну и заставила же ты нас всех поволноваться. Господи, Донна, что случилось?

— Я не знаю, как это объяснить.

— Послушай, — терпеливо произнес Хеннесси, — обычно женщины ни с того ни с сего не решают бросить мужа, детей и дом, не сказав никому ни единого слова. Очевидно, ты отдавала себе отчет в том, что делаешь. Тебя ведь никто не заставлял?

— Ты все равно не поймешь. — Донна покачала головой.

— Господи боже мой, а ты попробуй объяснить! — не сдержался Хеннесси. Донна опустила глаза и закусила губу, и он понял, что она готова сдаться, — Попробуй. — Джо достал из пакета с эмблемой «Лорд и Тейлор» черную комбинацию, — Не зря же я потратил на эту финтифлюшку восемнадцать с лишним долларов.

Донна против воли рассмеялась. Подошла официантка, и Хеннесси заказал себе черный кофе. Когда он снова повернулся к Донне, в глаза ему бросились ее накрашенные розовым лаком ногти и серебряный браслет с подвесками.

— И обручальное кольцо сняла, — отметил он.

— Тебе не понять, — повторила Донна. — Я не жила.

— А как же дети? Ты даже не поинтересовалась, как они.

— Зачем я была нужна им такая? С каждым днем от меня оставалось все меньше и меньше. Это, по-твоему, жизнь?

Джо ответил ей непонимающим взглядом.

— Это — жизнь? — настаивала Донна.

— Наверное, — пожал плечами Хеннесси, — Так уж она устроена.

— Не для меня. Я сыта такой жизнью по горло.

Хеннесси принесли кофе, и, когда официантка удалилась, он наклонился вперед.

— Что было бы, если бы все сбегали? Что было бы, если бы я в один прекрасный день бросил Эллен с ребятишками и ссудой за дом и рванул куда глаза глядят?

— Я не знаю. И что же?

— Ох, — сказал Хеннесси, — Хотел бы я знать.

Они переглянулись, и Донна неожиданно произнесла:

— Пожалуй, я тоже выпью кофе.

— Вот и славно. Терпеть не могу травиться в одиночку.

Он заказал ей кофе, а она отошла предупредить подруг, что встретится с ними в магазине. Те явно пребывали в возбуждении, очевидно, решили, что он ее поклонник, ну или по меньшей мере потенциальный поклонник.

— Они сказали, что ты симпатичный, — сообщила Донна, возвратившись к столу. — Иногда я приезжаю, — добавила она, — Смотрю на дом, и мне самой не верится, что когда-то я там жила.

— И что же нам делать?

Донна вытащила из сумки две таблетки сахарина и бросила в чашку.

— Не знаю. Тебе решать.

— Вчера я заходил к твоим, занес коробку вещей для Мелани. Он понятия не имеет, как одевать девочек. На ней были старые джинсы кого-то из мальчишек.

— О нет, — произнесла Донна.

— И высокие кроссовки на два размера больше.

Донна расплакалась, Хеннесси смотрел на нее и не чувствовал ровным счетом ничего.

— Вот так, черт побери, — сказал он, — А ты чего ожидала?

— Ну ты и скотина, — бросила Донна.

— Угу, — согласился Хеннесси.

Оба, как по команде, отставили свои чашки.

— Так ты хочешь с ними повидаться или нет?

Донна Дерджин взглянула ему прямо в глаза, и он вынужден был отвести взгляд.

— Больше всего на свете, — произнесла она.

К тому моменту, когда Хеннесси расплатился по счету, они договорились встретиться в следующее воскресенье на Полицейском лугу — большой, продуваемый всеми ветрами площадке на окраине города, где играют в бейсбол. Рядом с огороженным полем находилась детская площадка, Джо пообещал, что будет ждать ее там с детьми. Донна сказала, что одолжит у какой-нибудь из подруг машину и будет смотреть с улицы. Ни один из них не понимал толком, почему Хеннесси решил не выдавать ее. А он просто не решился бы это сделать.

До сестры Эллен он в тот вечер так и не доехал. Соорудив себе сэндвич, Джо посмотрел по телевизору бейсбольный матч, а потом пошел в ванную, заперся там и разрыдался. Когда слезы иссякли, он вышел к машине, взял пакет с эмблемой «Лорд и Тейлор» и положил его жене под подушку.

Донна жила в однокомнатной квартирке в Хемпстеде, и, хотя в ней не было почти никакой мебели и даже ковра, на каждом окне у нее висел горшок с хлорофитумом, а на полке у раковины разросся колеус. Она не взяла из своего прошлого никаких вещей, а одежду, в которой ушла из дома, отправила на помойку. Из мебели у нее имелись раскладной диван, кофейный столик, который она нашла на свалке и собственноручно выкрасила белой краской, и шкаф, битком набитый хорошей одеждой. Каждый вечер она ужинала тунцом без майонеза и салатом из листовой зелени и нарезанных ломтиками помидоров, хотя теперь у нее не было ни грамма лишнего веса.