Седьмое небо

— Наверное, я лучше туда не пойду.

— Иди. Я буду смотреть на тебя отсюда.

Билли вошел на поле в одиночку. Он молился, чтобы его не отправили к малявкам из первого и второго класса — на это он ни в жизни не согласился бы. Своей очереди он дожидался на скамейке вместе с другими новенькими, большинство из которых были младше его. Взявшись наконец за биту, он оглянулся на Эйса, тот кивнул, и Билли изо всех сил ударил по мячу, как когда подавал Эйс. Мяч со свистом рассек воздух, перелетел через поле и приземлился за забором, который отгораживал парк от Южного шоссе.

— Молодчина! — крикнул один из тренеров, когда Билли побежал обратно на скамейку.

Мальчика охватило такое счастье, что ему тесно было внутри. Он испугался: прикоснись к нему кто-нибудь, и он лопнет. Он даже не заметил Стиви Хеннесси, пока тот не подошел и не уселся на скамью рядом.

— А ты неплохо играешь, — похвалил Стиви.

— Да? — настороженно спросил Билли.

— Может, нас даже поставят в одну команду.

Над полем столбом стояла пыль, пахнувшая терпко и сладко. За изгородью шумело шоссе, а на поле гомонили мальчишки, и, может быть, потому Билли совсем ничего не уловил, когда попытался подслушать, о чем думает Стиви.

— Ну, мы ведь живем в одном квартале, — пояснил тот.

— Угу, — согласился Билли, — Может быть.

Он совсем ничего не слышал. Только громкий голос одного из тренеров на поле и рев самолета в небе.

— В прошлом году я играл за «Росомах», — сказал Стиви. — Ты бы нам тогда пригодился.

Билли обеими руками обхватил голову. Неумолчный шум, который постоянно его преследовал, исчез, а с ним и головная боль, появлявшаяся всякий раз, когда он улавливал чьи-то мысли.

За забором Эйс развернулся и зашагал прочь, его длинная и тонкая тень напоминала ворона. Все равно оставаться ему уже было незачем. Билли прошел в команду, и все это видели, когда назвали фамилию Силк, он так быстро побежал записываться, что на земле даже не осталось следов от его кроссовок.

10 ЮЖНОЕ ШОССЕ

День выпуска выдался таким жарким, что от зноя плавился асфальт. Некоторые выпускники, простояв на солнцепеке два с лишним часа, теряли сознание, других пришлось после церемонии отпаивать водой со льдом, а третьи, обнявшись с одноклассниками, лили соленые слезы, до того горячие, что на щеках у них оставались крошечные красные ожоги. Дэнни Шапиро произнес прощальную речь, что все восприняли как само собой разумеющееся, а Эйс Маккарти закончил-таки школу, чему все очень удивились. По традиции, начало которой положил шесть лет назад самый первый выпуск, отмечать окончание школы надлежало в ресторане у Тито, и Глория Шапиро отвезла туда Рикки и Дэнни на своем новеньком «форде». Фил опоздал на церемонию и ушел, не дождавшись прощальной речи, ему не хотелось встречаться с бывшей женой.

— Так бы и свернула ему шею, — процедила та, когда им принесли бифштексы, — Отец называется.

— Мама, — попросила ее Рикки, — Не начинай.

Глаза у девушки были заплаканные. Недавно она порвала с Дагом Линкхозером, хотя сама не могла бы объяснить почему. Все говорили, что он хочет на ней жениться и уже присматривает кольца, но когда он в последний раз попытался поцеловать Рикки, ее охватила паника. Она перестала подходить к телефону, когда он звонил, и в конце концов отправила ему его именной браслет по почте, это был трусливый поступок, зато она получила свободу. По ночам она иногда подходила к окну, смотрела на дом Маккарти и пыталась внушить Эйсу мысль прийти. Это ей ни разу не удалось, впрочем, она и не рассчитывала. Однажды в ясную ночь она распахнула окно и раздумывала, не выбраться ли на улицу, как вдруг увидела Эйса. Он шел по двору, возвращаясь от Норы Силк. Рикки высунулась из окна, и первые весенние светлячки запутались у нее в волосах, так что потом ей пришлось вычесывать их. Она так яростно драла волосы щеткой, что кожа на голове у нее саднила потом до самого утра.

Дэнни в синем костюме с белой сорочкой и новом шелковом галстуке сидел за столом напротив сестры с матерью. Когда он закончил свою речь, кое-кто из родителей и учителей подошел его поздравить, он вежливо поблагодарил, но, откровенно говоря, не помнил даже, о чем была его речь. Наверное, о надежде. И о вере в будущее. Он покосился на мать, которая подозвала официанта и заказала джин с тоником, и понял, что вести машину домой придется ему. Летом он собирался трудиться в лаборатории, чтобы заработать денег на то, что не покроет его стипендия в Корнелле. Он уже записался на два углубленных курса по математике, хотя математика больше его не волновала. Пожалуй, его теперь не волновало вообще ничто. Разве что возможность уехать куда-нибудь далеко-далеко, где зеленеют поля, а зимой выпадают снега такой глубины, что обрывается всякая связь с внешним миром.

— Эйс так и не пришел, — объявила Рикки, оглядев зал.

— А что ему тут делать? — пожала плечами Глория. — Его дотянули до выпуска, чтобы наконец выпихнуть из школы.

Дэнни обвел глазами ресторан.

— Да, — согласился он, — Затащить его сюда им не удалось.