Седьмое правило академии Левендалль (СИ)

Глупости, не о том я думаю. Помолвка, свадьба, огромная ответственность, лежащая на правящей императрице или даже на цесаревне, жене цесаревича — все это так далеко, так призрачно и смутно. Я вздохнула. Сейчас у меня одна миссия. Мне нужно отговорить Рохана ехать на границу.

— Послушай меня, — я взяла его ладонь в свои руки, чувствуя прилив храбрости и попирая правила этикета. — Ты в смертельной опасности.

— О чем ты?

— Я видела. Тебя убьют, если ты поедешь с полком на войну против орков.

Рохан коснулся пальцами моей щеки, и мне стало жарко. Такой нежный жест.

Приподняв мое лицо, цесаревич заставил взглянуть в глаза и спросил:

— Ты видела это?

^{— Да}.

— У тебя было видение, и ты видела меня. мертвым?

— С копьем в груди.

Рохан выдохнул, отстранился. Глаза его потемнели, взгляд, устремленный на прах от цветка камелии, стал задумчивым. Волчица снова дала о себе знать, положив лапу мне на колено. Крылья — красивые, покрытые длинными серыми перьями — взметнулись вверх, и я ощутила поток воздуха, от которого всколыхнулись заботливо уложенные локоны моей прически. И волосы Рохана качнулись, он повел глазами, ища источник ветра, но не нашел.

Я улыбнулась:

— Волчица крыльями махнула.

— Не могу поверить…

— Она здесь.

— Почему ты видишь ее? Она является только героям! Ты не можешь быть героем, Адриана!

Это убежденное утверждение слегка укололо меня. Каждый может быть героем. Или героиней. Но спорить с Роханом я не хотела, поэтому покладисто сказала:

— Да уж, герой из меня не выйдет, это точно.

— И зачем она пришла к тебе?

— Я не знаю.

Может быть, потому что я спасла волчонка от упырей? Но я не расскажу Рохану о своем приключении в безвременье, потому что он будет считать меня безголовой авантюристкой, как уже считает Велконти.

— А что хочет?

— По-моему, она хотела, чтобы я рассказала тебе о своем виденье. Но теперь не знаю.

Я осторожно накрыла ладонью лапу волчицы. Она глянула мне в глаза, и все стало понятно. Она будет опекать Рохана. Да, из-за волчонка. Чувствует себя должной. Только герои достойны видеть крылатых волков. Более того, только герои могут вызывать крылатых волков.

— О чем это вы тут болтаете?

Высокий голосок Линны ворвался в беседку, разрушив очарование нашего с Роханом уединения. Волчица, наверное, сочтя свой долг выполненным, медленно испарилась в воздухе. А цесаревна призывно помахала нам рукой:

— Мой брат, тебя зовет отец. Гонец привез срочную депешу, ты нужен на совете! А мы с тобой, Адриана, пойдем в маменькин салон пить чай с пирожными. Маменька велела, ибо в саду прохладно.

Я глянула на Рохана со щемящим чувством потери. А вдруг мы больше никогда не увидимся? Вдруг.

Нет! Я буду думать о хорошем. Волчица обещала, она присмотрит за цесаревичем. А я, как и положено женщине, буду ждать своего принца с войны. Рохан встал, одернув китель, и быстрым движением, в котором я уловила ту же грусть, поцеловал мою руку:

— Барышни, прошу меня простить. Если мы не увидимся до отправления полка, Адриана, присмотри за сестрицей, пожалуйста!

— Конечно, Рохан, — ответила я, старательно маскируя отчаянье в голосе.

И цесаревич ушел, не оглядываясь, как настоящий военный.

Зажмурившись, я вздохнула. Но впасть в тоску Линна не позволила. Она потянула меня за РУ^кУ^:

— Пойдем же! Сегодня по случаю моего приезда повар обещал приготовить новые пирожные!

Я подчинилась. А что еще делать? Не бежать же за Роханом с рыданиями… Впрочем, может быть, он оценил бы, но не остальные обитатели дворца. А я должна быть сдержанной. Ничто так не украшает бедную девушку, как сдержанность.

Салон императрицы был украшен свежесрезанными цветами. Астры, свидетельницы осени, превратили комнату в попурри. Все оттенки розового и красного, белого и кремового радовали глаз. Сама императрица ждала нас в компании своей фрейлины и еще нескольких женщин. Но в этот раз за круглым столом, накрытым для чаепития, сидел мужчина.

Войдя, мы с Линной сделали реверанс. Моя цесаревна присела неглубоко и коротенько, а мне снова пришлось сгибаться до пола. Императрица благосклонно кивнула, сказала:

— Встаньте, барышни. У нас сегодня гость. Кара-Линна, представь.

Линна весело подошла к мужчине, склонилась и чмокнула его в щеку:

— Даниель, как мило, что ты зашел к нам на чай!

— Я был у Его Величества по делам, а потом Ее Величество соблазнила меня новыми сортами пирожных, — небрежно ответил мужчина, целуя руку цесаревне. Потом он встал, повернувшись ко мне, и я обмерла.

Так вот что означала буква «С» на вензеле платка из серого батиста! Даниель Велконти. Родня императора, представитель могущественной семьи и мое личное проклятье!

Прищурив темные глаза, он склонил голову в приветствии, и Линна мило улыбнулась:

— Познакомься, Даниель, это Адриана вед-Камли, моя подруга и фрейлина. Мы учимся вместе в академии и живем в одной комнате.

— Очень приятно с вами познакомиться, Адриана.

Усмешка Велконти покоробила меня. Ах вот как! Теперь мы на вы? А тогда, в безвременье, он общался со мной, как с простолюдинкой, и ругал непотребными словами! Я вскинула подбородок и ответила предельно вежливо: