Седьмое таинство

Когда-то на вершине холма располагался гарнизон и манипулы легионеров маршировали вниз по улице, первой мощеной улице Рима, отправляясь на защиту империи или на новые завоевания — как решали их начальники и хозяева. А внизу, под казармами, они вырыли и оставили потомкам некое магическое наследие. Касательно его точной датировки Торкья пребывал в сомнениях. Митраизм пришел в Рим из Персии в первом веке от Рождества Христова и стал очень популярен среди простых солдат. Чуть меньше двух тысяч лет назад легионеры, видимо, и начали тайно копать ход под своими казармами, вырубая там лабиринт с единственной целью: приблизиться к своему богу, а затем с помощью испытаний и церемоний связать всех последователей прочными, неразрывными узами в единый послушный иерархический организм, в котором они будут состоять до самой своей смерти.

Раньше Лудо не понимал этого до конца. Но когда выкрал ключи и с растущим удивлением открыл для себя то, что находилось в лабиринте проходов и пещер, начал наконец осознавать — как теперь могут осознать и остальные. В последней пещере, целом зале, самом святом и священном месте, его ожидало откровение — оскверненное, растоптанное какой-то злобной, варварской, всепобеждающей силой, — от которого он застыл, потеряв способность дышать, шатаясь и с трудом удерживаясь на ногах.

Тут его мысли остановились. Проход был таким низким, что им приходилось сгибаться в три погибели; экспедиционеры толкали один другого, но приближались к нужному месту. Торкья жалел, что не сумел раздобыть карту подземелий — Браманте наверняка начертил такую. Видимо, почти добрались до места. Они уже миновали несколько помещений — туда он свою группу не пустил. Времени на это не было. Нужно сосредоточиться на главном.

И тут, без какого-либо видимого повода, Тони Ла Марка вдруг завизжал. Вопль получился без преувеличения девчачий. Сын мафиози вопил фальцетом, и эти вопли, эхом отражаясь от пола, стен и потолка коридора, метались по подземелью словно каучуковый мяч.

— В чем дело? — рявкнул Торкья, поняв, что Ла Марка сейчас бросится на него.

И осветил этого идиота фонарем с головы до ног. А тот стоял, словно окаменев и прилипнув к грубо отесанной стене, и в ужасе смотрел на собственную правую ладонь, которую только что отнял от камня. Явно во что-то вляпался, во что-то живое. Сантиметров пятнадцати в длину, толщиной с палец и примерно такого же цвета. Под взглядами оно шевельнулось, изогнулось и дернулось, оторвав гладкое тело от ладони, словно испытывало отвращение от контакта, ничуть не меньшее, чем Ла Марка.

Дино посветил фонарем и пригляделся.

— Плоский червь, — объявил он. — Их тут полно. Хотя, — Абати нагнулся ниже, — я никогда ничего подобного не видел.

— Ну так пользуйся случаем, — буркнул Тони, рывком сбросил червя на пол и принялся размазывать кедом по камню, пока тот не превратился в мокрое пятно.

— Ой, Боже мой! — саркастически воскликнул диггер, когда Ла Марка покончил с этим. — Ты ж червячка раздавил! Какой ужас!

— К черту все это! — заорал взбешенный студент. — С меня довольно! Все, я пошел назад.

— Даже для такого остолопа, как ты, — холодно заметил Абати, — уход представляется чрезвычайно глупым решением, особенно в данных обстоятельствах. Вспомни-ка уроки геологии. Вокруг — сплошной туф. Ценный строительный камень. Эти коридоры — искусственные, их проложила не вода или что-то другое. Их вырубили. Здесь, видимо, когда-то был карьер. Иди… — Тут он сбился с уверенного тона. — Может, конечно, и что-то другое, я не знаю…

— И что? — спросил Тони, одержимый вздорной агрессивностью.

— А то, что вырубленные человеком проходы тут кончаются, — устало произнес Дино. — Они не могут тянуться до бесконечности. Я что-то не видел до сих пор таких мощных карьеров для разработки туфа.

Торкья мотнул головой, указывая в чернильную темноту впереди:

— А я еще вообще ничего не видел. Пока.

ГЛАВА б

Внутри, во дворике, все еще горел свет. Выключив его, Орнелла прошла в узкий неф, куда сквозь потрескавшиеся витражи западного придела сочились лучи слабого зимнего солнца.

К ее неудовольствию, дверь в крипту оказалась открытой. И там, внутри, тоже горел свет, знакомый желтоватый отсвет, пробивавшийся наверх из подземной пещеры.

Это зрелище привело хранительницу в ярость. Она терпеть не могла, когда свет жгли попусту. Электричество нынче так дорого обходится! Однако прежде всего следует понять, что тут произошло, и решить, стоит ли звонить в полицию.

Может, там все еще кто-то есть — прячется среди ее любимых скелетов и затевает что-то недоброе. Подобная мысль не приходила Бенедетто в голову до того момента, пока смотрительница не прикоснулась к старой и влажной, наполовину осыпавшейся штукатурке стены коридора.