Седьмой

– Я не хочу есть, – огрызнулся Берсень. Он направился к Черному мечу.

– Надеюсь, ты человек слова?

– Я же сказал!

– Пусть работает, – сказал князь сотнику. – Это нам на пользу.

– Не боишься, что он обратит это знание против нас?

– Не успеет, – плотоядно ухмыльнулся князь, провожая мага пристальным взглядом.

Берсень так и не смог сосредоточиться на клинке. Мысли разбегались, и сильно болело сердце. Несколько раз маг порывался вскочить и броситься на поиски Ирицы, но всякий раз, наткнувшись на каменное лицо князя, оставался сидеть. И даже не заметил, как задремал.

Проснулся Берсень уже в сумерках. Кто-то его хорошенько встряхивал и, открыв глаза, Берсень увидел склонившееся над ним лицо Воисвета.

– Что тебе еще от меня надо? – процедил маг.

– Тихо, – князь приложил палец к губам, – у нас гости.

– Кто?

Берсень перестал буравить князя тяжелым взглядом, настороженно огляделся.

– В Долину спустились наши старые знакомцы, – пояснил князь.

– Великаны?

Маг напрягся. Меньше всего он хотел сейчас новой стычки с гигантами. Они и прошлый-то раз едва-едва сдюжили.

– Нет, маг. Черные карлики.

– Не может быть! Берсень живо поднялся, отряхнул песок с одежды.

– Откуда они взялись? – изумленно воскликнул он.

– Горяй наблюдал за ними – семейство из дюжины человек, и всего пятеро воинов. – Воисвет злорадно улыбнулся. – Неясно, правда, выжившие ли это из той деревни или какой-то иной род, ну да это неважно.

– Вы что задумали?

– А ты как думаешь?

– Но… Ты что хочешь сказать?.. Но… Это ведь супротив воинской чести!

– Это твои досужие домыслы. – Воисвет нахмурился. – Я воин. А для воина главное – найти врага и уничтожить. А эти карлики давно уже наши враги.

– Но там же не только воины!

– Какое это имеет значение? Ты же знаешь, как поступают с врагами и их родственниками. Или где-то войны ведутся иначе?

– Но ведь…

– Заткнись, надоело слышать твое нытье! – Воисвет повысил голос. – Я не для того тебя позвал. Ты или идешь с нами и не мешаешь, или идешь с нами со связанными руками, выбирай!

Берсень окинул князя ненавидящим взглядом.

На резню он не смотрел. Забился под какой-то камень и закрыл ладонями уши. Это помогало слабо. Крики женщин и детей, отчаянные вопли мужчин – все это достигало слуха, складываясь в голове в чудовищные образы.

Нельзя было сказать, что подобные сцены были ему в новинку. Еще находясь в разбойничьей шайке, он насмотрелся на всякое. Но тогда он видел разбойников.

Самых обыкновенных разбойников, ожидать от которых иного было бы странно.

Но видеть, как те самые люди, что сражались с ним бок о бок, превращаются в жадных до крови зверей, было выше его сил. Впрочем, следовало признать, это началось с ними еще раньше. Когда, поправ все законы и обычаи, Воисвет уничтожил Бранибора. Именно в те минуты радужное отношение Берсеня к князю рассеялось без следа.

Но, возможно, они уже находились под чарами Черного меча? Возможно, он начал свое разрушительное воздействие в тот миг, когда они переступили порог замка?

Но почему тогда это не коснулось того же Бранибора? Почему это не случилось с ним, с Ирицей? Да и Горяй до гибели Ивы казался несколько иным.

Берсень не знал ответов. И не надеялся их получить. Все, что он хотел, – раскрыть тайну меча и избавить товарищей – или лучше бывших товарищей? – от опасных чар. Возможно, это поможет вернуть им человеческий облик.

Вскоре затихли последние крики, и маг выбрался из своего убежища. Воины возвращались усталые, сплошь забрызганные кровью. Берсень шагнул навстречу сотнику, перехватил его пустой взгляд.

– Горяй, ты стал чудовищем, – тихо сказал он. – Вряд ли Ива одобрила бы тебя.

Сотник рассмеялся. А в следующий миг очутился рядом и стиснул шею мага так, что хрустнули позвонки.

– Никогда не смей упоминать ее имя, гаденыш! – прошипел сотник в самое ухо магу.

– Да, хорошо, отпусти, – прохрипел в ответ Берсень.

– Эй-эй, Горяй, он нам нужен! – послышался встревоженный голос князя. – Оставь его!

– Да, отпусти, – прохрипел в ответ Берсень. Сотник разжал руки, и маг рухнул на землю. С трудом откашлялся и брезгливо вытер кровь, оставленную на нем руками Горяя.

– Скажи только одно, сотник, зачем тебе нужна власть над миром? – тихо спросил маг, не слишком рассчитывая на ответ.

Горяй окинул его презрительным взглядом, но все-таки ответил.

– Глупец. Мне нужна Ива, – едва слышно сказал он.

– Ты надеешься с помощью меча вернуть ее к жизни? – Глаза мага распахнулись. – Но ведь…

Взгляд сотника пробил его насквозь, и маг запнулся.

– Если ты скажешь, что это невозможно или что меч на это неспособен, я просто убью тебя!

– Понял, Горяй, что ж тут не понять.

Сотник быстрым шагом направился прочь, а маг долго смотрел ему вслед. Конечно, Берсень ничего еще не знал о магии меча. Но зато он знал, что форма магической вещи, как правило, напрямую связана с ее главным предназначением. А значит, не в силах меча вырвать чью-то жизнь из царства мертвых. Да и не слышал никогда Берсень о таких могущественных волшебных вещах. Как и о способных на такое магах.

Ему было искренне жаль Горяя.