Седьмой этаж

разгорается от этого. — И мне плевать, что ты там обо мне думаешь!

Можешь не волноваться, я тебя больше не побеспокою своими

домогательствами, даже близко больше к тебе не подойду! Живи

спокойно!

Эм бросилась было бежать, но он перехватил её, сгрёб в охапку.

— Постой! Да постой же ты!

Она дёргается и выворачивается из его рук, но хватка у него железная.

— Пусти! Немедленно отпусти меня, кому сказано! Убери свои лапы! —

она чуть не искрится от злости.

— Я отпущу, если пообещаешь не убегать. Я просто поговорить хочу, —

у него почти ровный голос. Похоже, ему не составляет особого труда

удерживать взбешённую фурию, которая из сил выбивается, чтоб

вырваться.

Эм потрепыхалась ещё немного, потом сдалась, понимая, что ей с ним

всё равно не справиться.

— Ладно, сдаюсь. Пусти, — сварливо буркнула она и со злостью сдула

прядь волос с лица.

Он отпустил её, но вид у него был такой, будто он в любой момент готов

снова её схватить, если она вдруг вздумает убегать.

— Да не бойся ты, не убегу я, — фыркнула она.

— А я и не боюсь. Я всё равно тебя поймаю. Ты не уйдёшь, пока мы не

поговорим.

— Ну и наглый же ты!

— Есть немного, — усмехнулся он благодушно.

Если бы она не была так зла, то рассмеялась бы.

Он помолчал с минуту, подбирая слова. Она смотрела ему в лицо с

вызовом, но как только он заговорил, остатки злости испарились без

следа, подчинившись мягкому тону его негромкого голоса.

— Эм, прости меня. Я совсем не хотел сделать тебе больно. Я не знал,

что ты ко мне так относишься, честное слово. Даже подумать не мог. Мне

казалось, что тебе со мной приятно общаться… но это ведь не давало

мне права… Я привык смотреть на вещи трезво и предпочитаю твёрдые

факты догадкам… Ну и... возможно, опасался принять желаемое за

действительное… Только тебе не следует так ко мне относиться.

Он нервно покусал губу и продолжил, отведя взгляд в сторону:

— Я… Ты мне очень нравишься… больше, чем нравишься… именно

поэтому я не могу позволить себе легкомысленно к этому отнестись.

Пожалуйста, ты только пойми меня правильно. Я боюсь втягивать тебя в

отношения, которые могут не дать тебе того, чего ты от них ждёшь.

Просто права не имею, — решительно выдал он, заглянув ей в глаза. —

Поверь, я об этом очень много думал и мне совсем нелегко отказываться

от того, чего мне хотелось бы больше всего на свете, но в жизни не

всегда можно позволить себе руководствоваться только своими

желаниями и чувствами. Пойми, это не блажь и не упрямство, я просто

не хочу тебя обидеть и разочаровать. Я реально оцениваю свои

возможности, а реальность, к сожалению, такова, что я не смогу уделять

тебе достаточно времени и внимания, даже, если расшибусь в лепёшку и

буду делать для этого всё возможное и невозможное. Что это будут за

отношения, если мы будем проводить вместе считанные минуты? Тебя

это будет обижать, а мне будет тошно от своего бессилия что-либо

изменить. Мне от моей загруженности никуда не деться и самого меня не

переделать. Ты ведь меня совсем не знаешь, Эм. Я иногда вообще ухожу

с головой в свои дела, и тогда меня раздражает малейшее вторжение в

моё личное пространство, я бываю злым и несдержанным, когда у меня

что-то не ладится. Я понятия не имею, когда этот напряжённый период в

моей жизни закончится, и не вправе рассчитывать на то, что ты

захочешь ждать лучших времён. Я не хочу причинить тебе боль, не хочу,

чтоб ты почувствовала себя обманутой в своих надеждах из-за меня и

услышать от тебя справедливые упрёки, на которые мне нечего будет

ответить…

Он смотрел в её лицо, сохраняя внешнее спокойствие, даже голос был

почти ровным, только глаза выдавали сильное волнение.

— Я ужасно скучный, Эм. Со мной не весело, я к шутникам не отношусь

и не умею говорить красивые слова. Я скучный и мрачный тип, вечно

заваленный делами, от которых я не откажусь, по крайней мере, в

ближайшие несколько лет, потому что моя работа слишком много значит

для меня. А ты очень красивая, умная, яркая. Ну, сама подумай, что я

могу дать тебе? Я не тот, кто тебе нужен. Тебе нужен кто-то, кто будет

совершать ради тебя безумные поступки, жить тобой, делать всё для

того, чтоб ты была счастлива. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я

могу тебе предложить. Я не смогу. Я не сумею сделать тебя счастливой,

только душу могу разбередить зазря.

Он старался говорить уверенно и убедительно, но у Эм всё отчётливее

возникало ощущение, что он уже не столько её пытается уговорить

поверить в правоту своих слов, сколько убедить в справедливости своих

доводов самого себя. Похоже, ему это удавалось, потому что последние

слова отдавали унылой обречённостью.

— Господи, какая чушь! Что за сложности ты себе напридумывал?! Да

откуда ты знаешь, кто и что мне нужно для счастья!? — воскликнула она

с чувством.

— Полагаю, что знаю. Эм, у меня паршиво с эмоциональным диапазоном,

но со здравым смыслом и совестью всё в порядке. Я не могу бездумно

идти на поводу у своих желаний. Это будет нечестно по отношению к

тебе и мне безрассудство тоже в итоге выйдет боком.

— Честно, нечестно! Знаешь что, позволь мне самой за себя решать.

Считай, что твоя совесть чиста, если дело только в этом. Ты абсолютно