Седьмой флот

‒ Как это все?! – возмутился Зуй. – Нас куда?!

‒ В резерв главнокомандующего! Чтоб ни шагу с дивана! Данный наказ следует разъяснять бывшему начальнику горотдела дознания ГАИ?

– Перебьюсь! И так понятно, шо пенсы не при делах.

За окнами быстро стемнело, и на депутатское имение обрушился ливень, напоминавший грохочущий водопад. Раскаты грома и сверкание молний походили на пушечную канонаду.

На электронных часах, висевших над камином, светились цифры: 21.17.

Разговоры стихли. Потянулись минуты тягостного ожидания.

В этаком режиме продолжительность каждой минуты продлевается на порядок. Параллельно с кисельным течением времени усиливается напряжение, умножается нервозность. В подобных ситуациях лучше не смотреть поминутно на часы, а отслеживать внутреннее состояние, чтобы не допустить перенапряжения психики.

Возвратился вымокший до нитки Бокал и проворчал, поднимаясь по ступеням на второй этаж:

– Ну и погодка! Портки придется менять.

Время от времени тишину прерывали настырные телефонные трели и обрывки переговоров в эфире. Оперативники в полголоса распоряжались, отпускали рекомендации.

Запиликал телефон генерала. Около минуты он молча слушал чей-то доклад.

– Добро, – обронил, сбросил вызов и задумчиво изрек. ‒ Странно. Начальник УВД утверждает, будто важняк пропал без вести. Связи с ним никакой. Получается, что Штейн умолчал о случившемся, иначе разразился бы скандал. Чего ж я подрагиваю в ожидании?

– Что тут неясного?! – разбушевался Юнкер. – Таков стиль работы заносчивых юнцов, понаехавших в Крым из России и дорвавшихся нынче до власти. Установка одна – пробудить зависимость от руководителя и подавить желание пререкаться.

– Да вы, батенька, психоаналитик, – заметил Брут и уточнил. – Точно все из России?

– Наши дурачки в меньшинстве и дружно поют под дудку кровопивцев новой волны.

– Не будем о грустном. Мент не политик.

– Это не политика. Это кардинальный реванш совка по всем направлениям.

Вновь наступило молчание.

Электронные ходики констатировали: 21.38.

Одетый, будто на пробежку Бокальчук спустился в гостиную. Покрасовался в дорогом спортивном костюме, поправил завязку на кроссовке и глянул на часы: 21.44.

Словно выстрел в тишине раздался возглас оперативника, не сводившего глаз с экрана лэптопа:

– Есть письмо! Обмен на заводе! Там, где обнаружили машину.

– Пунктуальный, гад! – рыкнул Зимбер и закончил двустишье. – Зато Слону виват!

Одесситы сбежались к пульту управления, но спокойный голос генерала остудил их рвение:

– Повторяю для тугодумов – пенсы передыхают на диване! В бой идут одни менты! – скептично глянув на Бокальчука, скомандовал операм. – Нацепите главному герою микрофон и вставьте, куда надо наушник. Проводите к машине и покажите, где установлен маячок.

– Зачем это? – пробурчал Вадим.

– В случае опасности провозгласите – я депутат! Ну и дальше, типа, прошу обращаться подобающе! Понятно? Позывной ваш такой же – депутат.

– Может, обойдемся без пафоса и сбруи?

– Не оговаривается! – Никифорыч отмахнулся, набросил на плечи дождевик и скомандовал. – Полковник Черноух – за мной!

Через минуту в зале воцарилась тишина.

Неугомонный Зуй кружил вокруг стола по проторенному Бокальчуком маршруту. Репа с Летописцем сидели, нахохлившись, рядком перед журнальным столиком, заставленным кофейными чашками и тарелками с бутербродами. Вздыхая, поочередно смотрели на часы: 21.48.

В гостиную ввалился командир спецгруппы «Беркута». Молча стащил намокший дождевик и умостился на стуле возле входа.

– Не робей, служивый! – окликнул его Зимбер. – Подгребай поближе! Я тут в серванте коньячок видал. Тебя как звать-величать?

– Андреем. На службе не пью, – пробормотал кэп, подсаживаясь к столу. – Я извиниться хотел. Не просек ситуацию. Будто обухом по башке шандарахнуло. Следак, наверняка, гипнозом владеет. До сих пор поджилки трясутся и в ушах свистит.

– Не парься! Сами неслабо перетрухали, – унял его Пуртев.

Сидевший перед коммутатором оперативник доложил:

– Депутат на месте. Какая-то нештатная ситуация.

Затаив дыхание, все как один прислушались к радиопереговорам.

– Третий, ответь первому! – донеслось из динамика.

– Третий на связи! Я не на месте. У нас изменения …

– Где объект?! Какие изменения …?! Что за дела …?! – разорялся в эфире Брут.

– Третий – первому! Объект перехватили неизвестные на мотыках. Преследуем. Они в квадрате семь.

– Что за …?! Я первый! Штурмовую группу в седьмой квадрат!

– Третий – первому! Отбой! Мы в квадрате семь. Скорую сюда!

– Понял! Не понял!! Почему … отбой?! Кому скорую? Бандита … взяли?!

– Третий – первому! Депутат забрал женщину с ребенком! Они в безопасности, похоже, спят. Преступник не обнаружен.

– Искать …!! Прочесать завод! – неистовствовал генерал. – Следственную бригаду на место.

На милицейской волне велись не менее занимательные переговоры:

– Первый – гранитам! Предельное внимание!

– Седьмой – первому! Секретность нарушена.

– Не понял, седьмой! Доложите обстановку!

– Спецы дают отбой. Запросили скорую и следственную бригаду.

– Не понял! Почему … отбой?!

– Все живы!

– Хорошо, а бандит задержан?

– Нет там никого.