Седьмой канал

Решили воспользоваться бабушкиным методом. Разрезали большую картофелину, и Оля начала осторожно водить белой сердцевиной по теперь уже красным Диминым пальцам. Завершил лечение Глеб — принес из аптечки бинт и перевязал многострадальную руку брата.

Когда первая помощь Диме была оказана, вспомнили о причине всей суеты — о леденце. Вообще-то, леденцом его можно было назвать при очень большом воображении. В ложке лежала обугленная, пухлая, ноздреватая масса, похожая на пемзу серо-черного цвета. Дима взял ее в руку, осмотрел со всех сторон, даже зачем-то понюхал, потом передал Оле. Та тоже посмотрела и понюхала и, как эстафетную палочку, протянула Глебу. «Пемза» оказалась удивительно легкой и хрупкой на вид.

— Попробуем? — спросила Оля.

Вопрос застал братьев врасплох. Они и забыли, что это все-таки леденец. Но деваться некуда. Если то, что получилось, считать леденцом, то на троих маловато. А если, как говорится, называть вещи своими именами, то больше, чем хотелось бы.

— Дели ты, — говорит Глебу Дима, — мне одной рукой не справиться.

Глеб думал, что «пемза» сразу рассыплется у него в руках, как только он примется ее делить. Но, к его удивлению, она довольно хорошо ломалась. Только разделил неудачно — два куска получились почти одинаковые, а третий маленький. Но это даже хорошо — маленький, чтобы не мучилась, Оле отдал. Сомневался, конечно, что она решится есть, но Оля мужественно сунула свою долю в рот и принялась жевать. Вслед за ней и они с Димой.

Вообще-то, ничего страшного. Никто еще не умирал от того, что проглотил кусочек угля. Странно только, что он оказался совершенно не сладким — будто и не из сахара его делали. Может быть, так и закончилась бы эта история, если бы не оставила после себя след. След на кухонном столе. Там, где Дима положил горячую ложку, на светлом пластике темнело полукруглое подпаленное пятно. И мама, когда его увидит, в восторге, конечно же, не будет.

Глава одиннадцатая Зачем ломать телевизор?

Следующий день в школе прошел без приключений. Глеб боялся, что Наталья Викторовна будет на него сердиться за вчерашнее. Но она, казалось, обо всем забыла, или только делала вид, чтобы ему стыдно стало. Чтобы, как она любит говорить, задумался.

Но о чем бы Глеб ни думал и что бы ни делал, мысли его все время возвращались к одному — сегодня он наверняка узнает, почему не появился на экране Лог. Сегодня уже никто и ничто ему не помешает — дома никого нет, в школу он шел вместе с Димой. То ли вода холодная помогла, то ли сырая картошка, но рука Диму совсем не беспокоила, даже красноты почти не было. И Олю провожать не нужно — видел, как привела ее бабушка. Подлечила, наверное, ногу.

Глеб так торопился домой, что из класса первым выбежал. Все было, как в тот раз. Схватка с упрямой дверью, Чуня, трущаяся о ноги. Но теперь Глеб терять понапрасну время не стал. Закрыл дверь на ключ (вдруг опять тетя Нила придет!) и побежал включать телевизор.

У Вовки телевизор сразу показывает, как только включишь. А у них почему-то долго разогревается, потом появляется звук — и ждешь, когда будет изображение. Эти секунды Глебу такими долгими сейчас показались, будто целый час длились. Но вот уже все в порядке — и звук есть, и изображение. Глеб переводит рычажок на седьмой канал и… на экране ничего нет. Только белое мелькание и треск.

Сначала он подумал, что попал не на тот канал. Нет, тот, седьмой. Покрутил на всякий случай рычажок сначала в одну сторону, потом в другую — ничего не изменилось. Глеб: почувствовал, как неприятно вспотели у него ладони. Куда же делся Лог? Не мог же он вот так, ни с того ни с сего, даже не попрощавшись, исчезнуть. Разве так друзья поступают? Может, он выходит теперь на связь по другому каналу? Глеб снова схватился за переключатель, сделал полный оборот, затем еще один — нет Лога.

Сказать, что Глеб расстроился, огорчился — это ничего не сказать. И вообще, передать словами, что он сейчас чувствовал, невозможно. Еще раз, неизвестно зачем, пощелкал он переключателем и, оставив его на заветном седьмом канале, отошел от телевизора. Сел в кресло и обреченно уставился в экран. Оставалась еще крошечная надежда, что Лог по какой-то причине задерживается. Но с каждой, минутой Глеб все отчетливее понимал, что никакой задержки нет и ждать уже нечего.