Седьмой круг Зандра

* * *

— Зачем?

— Что «зачем»? — не понял Агроном.

— Зачем им это надо? — повторил Ёшка. Но внести ясность не получилось.

— Кому из них?

— Всем.

— Юношеский максимализм, — хмыкнул Жмых. — Почему всё для всех не так, как хотят все.

— Нет, я серьёзно.

— Ты всегда серьёзно, это называется подростковой серьёзностью.

— Потому что я познаю мир.

— А я думал — это у тебя от прыщей.

Удачный рейд в долину, ожесточённый, но обошедшийся без потерь бой, закончившийся победой, привели Жмыха в прекрасное расположение духа, который он демонстрировал смешными и не очень подколками в адрес Ёшки. До сих пор парень стоически глотал высказывания, даже обидные, однако упоминание прыщей его задело.

— У меня прыщи от возраста, а не…

— Жмых, не дёргай пацана, — велел Агроном, понявший, что паренёк обиделся и готов наломать дров. Дело, разумеется, закончится зуботычиной от «старшего товарища», которая обязательно смажет Ёшке эйфорию от первого успешного похода, а этого допускать нельзя.

— Пристал, как психотерапевт липучий: максимализм, серьёзнизм, гедонизм… Можно подумать, сам таким не был.

— Не был, — отмахнулся Жмых.

— Вот и вырос не пойми кем, — рассмеялся Андрюха, довольный тем, что заманил старого друга в ловушку.

— Может, я и не пойми кто. — Жмых выразительно посмотрел на Агронома, взглядом напоминая о долгой, длиной в жизнь, дружбе и многочисленных совместных приключениях. — Но что ты делал без меня?

— Помер бы давно.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

Они снова ехали на броне, только на этот раз не танка, а бронетранспортёра, возвращались в Остополь, повесив дела в долине на Лешего — Агроном не любил оставлять столицу без присмотра. Возвращались налегке, в сопровождении одного лишь мотоциклиста, но не настолько быстро, чтобы нельзя было привычно расположиться у распахнутых люков.

И разговор, так же как в прошлый раз, затеял Ёшка.

— Почему мы не можем жить мирно?

— С Садовниками?

— Например.

— Им нужна вода, парень, и нам нужна вода. Но они на воде растят джунгли, которые нас убивают, — предельно доходчиво объяснил Жмых. — Именно поэтому мы вынуждены воевать. Слышал о законе эволюции?

— Хорошо: с Садовниками так, — согласился Ёшка. — А другие? Тот же Цирк, допустим? Почему мы не можем с ними ужиться?

— Плохой пример, парень: Уроды ближе к нам, чем Садовники, но поэтому только бесятся, — сразу же ответил Жмых. — Уроды мстят нам за то, что какие-то яйцеголовые их раньше резали и скрещивали со всяким зверьём.

— Ладно, ладно, ладно! — Ёшка стукнул кулаком по броне. — Плевать на Уродов, веномов и Садовников. Но ведь есть падлы, есть зигены — они ведь люди, как мы, и всё равно у нас война.

— Ресурсы — всё дело в них. — Агроном вздохнул. — Жизнь требует ресурсов, ресурсов мало, потому что Зандр скуп, и мы обречены делить то, что есть.

— Вся жизнь — война? — тихо спросил Ёшка.

— Да, война, — с грустью подтвердил Андрюха. — Извини, парень, но другой планеты у меня для тебя нет. Была, но мы её потеряли, и нет смысла о ней вспоминать.

— Садовники пытаются переделать Зандр под себя, веномы ненавидят чистых, соборники ненавидят всех, зигены точат зубы на Русский Мир — все воюют, — добавил вновь ставший угрюмым Жмых. — Зандр убивает тех, кто никого не убивает.

И старая поговорка прозвучала в его устах с какой-то обречённостью.

— Иногда удается достичь равновесия: ресурсы поделены более-менее честно, хватает всем, и все готовы временно не воевать, — уточнил Агроном. — Но всегда отыщется паршивая овца, которой захочется крови.

— Паршивый волк? — робко поправил командира Ёшка.

— Овца, — остался на своем Андрюха. — Овца, потому что тупая. А паршивая, потому что хочет не травы, а крови. Паршивые овцы начинают войны.

— И неудачники, которым не досталось ни ресурсов, ни мозгов.

— То есть дело в людях?

— Да ты просто гений, — притворно восхитился Жмых. — Всё дело в людях, которым нужны ресурсы.

— Всему причиной жадность?

— Или инстинкт самосохранения. Чем меньше воды или еды, тем сложнее оставаться человеком. Когда хочется есть — поневоле начнёшь убивать. Согласись, Агроном?

— В принципе… — Андрюха почти ответил на вопрос, но умолк на полуслове, чуть привстал и уставился на запад, различив в трепещущем от жары мареве Зандра нечто интересное: — А это ещё что?

— Так и знал, что охране нельзя ничего поручать, — проворчал Банкир, изучая в бинокль закладывающий вираж багги. — Им только девок портить да самогон жрать.

— Всё плохо?

— В машине только Карлос.

Новость, увы, действительно безрадостная, а в устах Цунюка она и вовсе прозвучала обвинением.

— При всем уважении, баши, но против апостола наши парни не тянут, — заметил Арти.

И промолчал о том, что если бы жадный Банкир платил за безопасность как положено, а не жалкие крохи, то среди его людей могли оказаться бойцы, способные соперничать с лучшими солдатами Зандра.

— Да не был он похож на апостола, — посетовал Кролик. — Типичный падла.

— Значит, атипичный.

— Не умничай.

— Извините.