Седьмой кувырок

– Разумеется скользкая! Надо помыть и солью с приправой натереть. Ещё можно майонезика добавить. Держи за ногу! Впрочем, у меня они часто убегают на пол, хи-хи.

Алекс:

– Помню, как вместе её у тебя на полу ловили, ха-ха. А зачем мыть? Я думал, она уже готовая продаётся. На упаковке так и написано.

Шура:

– У вас, может, и готовая. А у нас мыть надо! Мы всё моем, так надёжней.

Алекс:

– О ’кей. Пока, друг!

После скандала отец с дочерью о Нине больше не заговаривали. Жизнь вошла в привычную колею. Как и прежде, по вечерам собирались в зале: Шурка рассказывала про свои девичьи дела в школе, отец – о новом проекте на работе. Как-то папа поделился новостью, что ему пообещали помочь с расширением жилплощади: всё-таки он верой и правдой служил предприятию более десяти лет.

Алекс:

– Привет, друг!

Шура:

– Привет, друг! Ой, а я сегодня к Алине домой бегала, Влада видела! Он на меня посмотрел так нежно… Такой заботливый, спросил, как дела с отцом и Ниной.

Алекс:

– Эх, Шурка, смотрю, такими темпами про меня, старого друга, совсем забудешь! Все мысли об этом Владике… А ведь я тоже интересуюсь твоими делами.

Шура:

– Не переживай, Алекс. Ты для меня на первом месте, вроде брата.

Алекс:

– Вот-вот, «вроде брата»…

Николай страдал. С Ниной они продолжали встречаться тайно. Происходило это преимущественно в гостинице или у неё дома, когда пожилая тётка, блюстительница старых нравов, ночевала на даче. В противном случае родственница извела бы племянницу разговорами о близости только после свадьбы, единственном союзе на всю жизнь и прочей несбыточной ерунде.

Нина по-прежнему была нежна, ласкова и весела. Лишь иногда она вдруг глубоко задумывалась и как бы отстранялась, отгораживалась от Николая и его чувств. Речи о свадьбе не заводила. Мужчина тоже молчал на эту тему. От каждой редкой и потому волнительной встречи он получал целую бурю эмоций, еле скрываемых от дочери. Виделись любовники нечасто, поэтому время на разговоры не тратили. Любознательная Ниночка с удовольствием составляла возлюбленному компанию в походах на выставки и концерты. Вот только Коле в такие вечера приходилось лгать Шурке то о внезапном вечернем совещании, то о встрече со школьным товарищем.

Шли годы. Шурка росла и готовилась оканчивать школу. На выпускном Николай не сдержал сентиментальную слезу, когда его дочери вручали аттестат. Какая же красивая его Шурочка! Жаль, мама не видит… Впрочем, та уже давно забыла о дочери.

Перед выпускным девушка всю ночь не спала, с вечера накрутив волосы на бигуди. Боже, на что готовы женщины ради красоты! Николай бы так не смог. Однако дочкины мучения того стоили: блестящие шоколадные локоны игриво струились по тонкой спинке, приковывая взоры юношей. В нарядах Николай разбирался плохо, но приталенное средней длины голубое платье выгодно подчёркивало фигуру и начавшую наливаться грудь. Выпускники уехали кататься на всю ночь по городу, поэтому Коля осмелился пригласить Нину к себе.

Женщина с опаской разулась. Давненько она не посещала эту квартиру. Здесь царила строптивая Шура, поэтому чувство напряжения и дискомфорта не отпускало. Нина неплохо относилась к любовнику и при иных обстоятельствах не отказалась бы связать с ним свою жизнь, но его дочь представляла для неё серьёзную преграду. На месте Николая Нина никогда бы не позволила Шуре так командовать. Неужели из-за дочкиных капризов мужчина должен оставаться холостяком?

Николай провёл любимую на кухню. Вдвоём они накрыли на стол. Еду час назад доставили из ресторана. Коля не рискнул использовать их с дочерью продукты: девушка непременно заметит, сама же покупала.

Мужчина просто таял, слушая любимый голос, и наслаждался присутствием Нины в его квартире. Как же ему этого не хватало! Общего ужина, обсуждения событий дня, нетерпеливых взглядов, якобы нечаянных прикосновений, предвкушения близости…