Седьмой Легион

–Валяй, бери,-миролюбиво отозвался коренастый штурмовик в грязной, измазанной желтой глиной униформе.

Сержант аккуратно снял с ящика фонарик и, крепко стукнув Шано по затылку, прикрикнул:

–Вперед!

–Ты что?-изумился Шано. -Это же еда!

–Подыхать с сытым желудком неприятно, верь мне,-рассмеялся сержант и, помахав фонариком в воздухе, обратился к штурмовикам:

–Я это возьму, вы не против?,-и, не дождавшись ответа ,нырнул в коридор. Шано подхватил все-таки несколько банок и на ходу торопливо рассовывал их по карманам, обиженно ворча что-то неразборчивое.

Около северного входа никого не было. Створки ворот были раздвинуты, и полная луна свободно бросала свой мягкий свет на изрытый выбоинами пол. Сержант удивленно выругался и выключил фонарик.

–Где охрана, где вообще все?-шепотом спросил Шано. -Мы же по пути встретили только тех ребят и все...

Сержант настроил рацию на связь с центром и ткнул пальцем в кнопку. Потом с силой швырнул ее в стенку, и она негодующе зазвенела какой-то сорвавшейся деталью.

–Попробуй ты,-приказал он Кейлу.

Тот, включил шлемофон, прислушался и, криво улыбнувшись, развел руками. Шано сделал то же самое и испуганно прохрипел:

–У меня-тишина.

Становилось страшно. Где-то далеко землю сотрясали взрывы, редкие отсветы которых мелькали на небе. На мгновение облака набежали на луну ,и она побагровела, засветив, как тусклая десятиваттная лампочка в огромном зале. Они стояли и молчали, потом сержант вздрогнул и прислушался.

–Танки,-сказал он.– Слышите?

И действительно, тонкий комариный гул моторов, существовавший на грани слышимости, перерастал в хорошо различимый рев, который приближался. Сержант с тоской облизнул губы и прошептал:

–А винтовку-то я потерял...И гранат нету...

Потом рассеянно улыбнулся и неуверенно сказал:

–Мы уходим, пока есть возможность. Они сейчас завершают окружение. Мы проскочим.

–Подстрелят нас,-сказал Кейл и ,махнув рукой на север, пояснил,– по чистому бежать.

–Как хотите, а я попробую,-выдохнул сержант и кинулся наружу. Он успел пробежать метров двадцать. Танк Избранных засек движение и, выверив траекторию полета снаряда, вектор направления движения и скорость цели, запросил команду на выстрел. За сотню километров отсюда, в теплом, уютном помещении огневой оператор Избранных, дожевывая стандартную пищевую порцию, лениво скользнул взглядом по долине, залитой потоками лунного света, по черной фигурке, мчавшейся на экране, и, поморщившись от боли в натертой ботинком ноге, стукнул по клавише. Радиоволны донесли команду до танка, слегка (2-3 наносекунды) задержались в анализаторе, и из ствола полыхнуло пламенем. Использованная гильза упала в собиратель, на ее место вкатился новый снаряд, а заряд боли и ужаса ввинтился в воздух, и где-то существовала точка ,в которой они с сержантом должны были встретиться. Сержант услышал выстрел и, вобрав голову в плечи, остановился. Перед ним встала на дыбы земля, и он почуствовал, как какая-то страшная в своей слепой уверенности сила поднимает его в воздух.

Кейл видел взрыв и видел, как сержанта откинуло на несколько метров в сторону. Они с Шано бросились вперед и ,подхватив его на руки, потащили волоком к комплексу. Осторожно опустили и увидели, как поблескивают струйки крови, стекая с гладкой ткани комбинезона на холодный бетонный пол. Сержант открыл глаза и странным глухим голосом сказал:

–Уровень С-4, пятый ангар.

Потом выматерился и заплакал. Шано пытался ободряюще улыбнуться ему, но улыбка получилась вымученная, жалкая.

Кейл кивнул Шано и они, подхватив сержанта на руки, пошли вперед.

Сержант, рыдая от невыносимой боли, сорванным голосом выкрикнул:

–Опустите, ублюдки, не могу...Живот...рвет все внутри...Отходился я...-потом задергался в их руках и повторил,-отходился я...Дайте умереть, мать вашу...сволочи-и-и-и!

Они осторожно положили его к стене, где он свернулся калачиком, зажимая руками живот и всхлипывая. К реву танков добавились странно знакомые звуки крошащихся камней, размеренные и этим страшные.

–Тяжелые пехотинцы!-быстро прошептал Шано.

Кейл попробовал взять сержанта за плечо, но тот поднял к ним изуродованное болью лицо и лапнул кобуру. Вытащил пистолет и, тыкая им в их сторону, прошипел:

–Убирайтесь вон! Вон...-тон сменился и голос стал жалобным и капризным,-...ну что вам стоит, ну ребята...ну сволочи, ну уйдите!