Седьмой лимузин

Сливки общества следовали на «Лазурном экспрессе» до Монте-Карло. Грейс Мур, Шанель, Сомерсет Моэм и его вечно пьяный компаньон. Гонки, гонки, в поезде не говорили ни о чем, кроме гонок, несколько отвлекаясь разве что на непредсказуемые повороты рулеточного колеса. Стоило Гривену и членам его группы выйти на перрон, как попутчики превратились в совершенно незнакомых людей, а они сами почувствовали себя в полном одиночестве. Но не надолго. По платформе к ним уже спешили Зандер и Хеншель с видом людей, стосковавшихся потому, чтобы им отдавали распоряжения.

— Слава Богу, вы наконец приехали, Карл. И Хеншель вручил ему телеграмму:

С СОЖАЛЕНИЕМ ИЗВЕЩАЕМ ЭЛИО ЧЕЗАЛЕ ОТКАЗАЛСЯ ОТ ДОЛЖНОСТИ ЭКСПЕРТА УФА ТЧК И БОЛЕЕ У МЕНЯ НЕ РАБОТАЕТ ТЧК ОТКАЗЫВАЮСЬ ОТ ДАЛЬНЕЙШЕЙ ПОДДЕРЖКИ ПРОЕКТА ЛИЛИ ХАГЕН ТЧК ПРИЧИНЫ СКОРО СТАНУТ ИЗВЕСТНЫ ВСЕМ ТЧК НАДЕЮСЬ НОФ И ДРУГИЕ ОФИЦИАЛЬНЫЕ ЛИЦА ПОСЛЕДУЮТ МОЕМУ ПРИМЕРУ ТЧК ЗАДАТОК ЗА ЛИМУЗИН ВОЗВРАЩАЮ ПОЛНОСТЬЮ ТЧК НАДЕЮСЬ ДЕНЬГИ НАЙДУТ ДОРОГУ ДОМОЙ ТЧК

— Ноф дал о себе знать сегодня утром, — прокомментировал Зандер. — Все наши предварительные договоренности утратили силу.

Гривен велел всем успокоиться.

— Ну что ж, господа. — Он попытался овладеть собой — справиться с подбородком, плечами, грудью. — Мы с Этторе… поссорились. Или, скорее, он со мною поссорился. И я толком не знаю, из-за чего. Но он художник — а мы, художники, ведем себя непредсказуемо. — Участники группы неуверенно заулыбались, увидев, как Гривен постучал себя по лбу. — Так что, судя по всему, нам с фройляйн Краус придется поискать техническую помощь в плане автомобильного дела где-нибудь в другом месте. И, судя по всему, господин Бугатти самым неизящным образом прервал все отношения с кинокомпанией. Мне жаль, что так произошло, это сулит нам дополнительные сложности. Но, уверяю вас, мы с ними справимся.

На двух конных экипажах они отправились в «Отель де Пари». В канун Гран-при Монте-Карло поездки на конной тяге представляли собой суровую необходимость. Машинам был запрещен въезд на все улицы, пересекающиеся с трассой, что означало остановку автомобильного кровообращения не только в городе и его окрестностях, но и во всем государстве. В государстве размерами не больше берлинского зоопарка, но тем не менее…

С балкона своих гостиничных апартаментов Гривену удалось окинуть взглядом едва ли не всю эту страну. Гавань, наполненная парусными игрушками ценой в миллион долларов каждая, окруженная ленточками дорог, разграниченными булавками значков, — здесь и разыграется завтрашнее сражение.

— Пойду-ка лучше погляжу, много ли друзей у нас еще осталось. — Гривен повернулся к Люсинде. — А ты останешься в номере, не правда ли? Поставь за меня свечу.

— Я поставлю две.

В сопровождении начальников съемочных бригад — Зандера, Хеншеля, Топоркова и Шнеера — Гривен отправился на виллу, временно превращенную в главный командный пункт, к Энтони Нофу, учредителю и распорядителю первого Гран-при Монако, который, вслушиваясь в сбивчивые пояснения Гривена, сидел, полуотвернувшись от него.

— Вы сами должны понять. — Ноф раздавил в пепельнице окурок. — Этторе Бугатти чрезвычайно важная и влиятельная персона в нашей отрасли. Он командует, а я подчиняюсь, особенно когда речь идет о «недостойном поведении», — а это точная цитата, — применительно к вам и вашим сотрудникам.

— Карл! — рявкнул Топорков. — Неужели вы дадите спуск этой лошадиной заднице?

Однако выдержка возобладала. Вернувшись со всеми в экипаж, Гривен велел извозчику прокатиться по берегу, чтобы и ему и его людям удалось несколько проветриться. Нечего отчаиваться, господа. Ноф командует гонками, но улицы города ему не принадлежат. «Снимем, что сможем, с обочины — и сматываем удочки». Хотя и это не поможет; их всех — от Люсинды до последнего такелажника — уже заклеймили как париев.

«Недостойное поведение». Строго говоря, более чем расплывчато. Да и Ноф выглядел не столько возмущенным, сколько заинтригованным. Так что, не исключено, Этторе решил проявить известную осторожность: хорошенько подумал — и не стал открывать все карты. Гривену оставалось лишь цепляться за такую возможность.

Когда они проехали мимо церкви Сан-Дею, из-за угла вынырнула алая «Альфа». Отлученные от трассы до рассвета, будущие победители (или побежденные) пытались хотя бы подобраться поближе к заранее воздвигнутым баррикадам. «Деляж», «Ликорн» и даже бампер небесно-голубой Тридцать пятой модели «Бугатти».