Седьмой миротворец Книга I Путь миротворца

– Болота есть болота, – уклончиво ответил Марк, поднимая воротник рубашки, чтобы скрыть ужасный шрам на шее.

– А что вы видели в Белом забвении? – настаивал Харис.

– Брат Ортос объяснит тебе лучше, чем я, – проговорил Марк, испугавшись жутких воспоминаний.

– Хорошо, но что же мы стоим, идемте в таверну. Нам нужно поесть с дороги! – обхватил его за плечи Харис.

– У вас разве что-то осталось от тех сиклей? – недоверчиво спросила хранительница.

– Нет, но есть нечто большее. Вчера я починил колесницу одному аделианскому вельможе из Южного оплота. Местные конюхи и кузнецы ничего не смыслят в колесницах, а я провел на них детство. Он дал мне пять динаров и остался доволен, хотя все время ругал мелисские власти, на чем свет стоит. Кстати, это был эмиссар королевы Сильвиры в Зеленой идиллии. Славная встреча!

Обед затянулся. И к большому недовольству Марка, затянулся надолго. Он рассчитывал, что они немедля отправятся к пророку, но где там! Харис увлеченно рассказывал о караванах, купцах и рыцарях, с которыми познакомился в дороге. Флоя перебивала его, повествуя о непослушном верблюде, на котором ей довелось ехать. Так они чередовались, наперебой делясь впечатлениями.

Наконец, когда епископ первым вышел из таверны, Марк поспешил за ним, спросив со скрытым нетерпением:

– Ну теперь-то мы идем к пророку?

Епископ немного помедлил с ответом, копошась в своем вещевом мешке у дверей.

– Нет, не сегодня. Сейчас мы поедем к моему давнему другу, служителю Храма призвания, почтенному Иалему. Он будет рад принять нас в своем доме.

Неожиданно для самого себя Марк вскипел. В его душе происходило что-то непривычное. Тонкая струйка обиды больше не угнетала его как раньше, не замыкала в себе. Нет, она жаждала своего высвобождения, стремительно перерастала в бурную реку негодования.

– Почему не сегодня? Зачем тогда было говорить, что мы пойдем к пророку, как только прибудут Харис и Флоя?

– Нам нужно подготовиться и все продумать.

Марк глянул в таверну: Харис, Флоя и Никта еще были там. Он оставался с епископом наедине, и это придавало дерзости.

– У вас было четыре дня, чтобы все продумать!

– Маркос… – епископ примирительно поднял руки, – остынь.

– Остынь! Что значит остынь?! – громко заявил Марк, хотя в душе успел пожалеть обо всем, что слетело с языка. Однако неконтролируемый поток эмоций, невесть как накипевший, рвался наружу, и остановить его было непросто. Что-то сломалось, что-то изменилось в нем после Белого забвения. – Почему я должен ждать, когда вы поведете меня к пророку? Почему я сам не могу решать за себя? Сколько еще я должен оставаться вашей тенью? Почему вы столько всего недоговариваете, скрываете? Почему держите меня в загадках? Знаете, каково это, жить в неведении, постоянно мучаясь мыслями “Где я?” и “Что будет завтра?” Почему, когда я что-то начинаю решать сам, вы меня останавливаете? Туда я не готов, сюда не готов, и на Светлой арене мне состязаться рановато и мечом владеть необязательно! Хватит! Теперь я могу обойтись без вас.

Из него пробивалась новая сила. Независимость. Самодостаточность. Амбиции.

Епископ рассердился: его щеки побагровели, а ноздри стали гневно раздуваться как кузнечные меха. Секунд через десять он пересилил себя и ответил сдержанно:

– Я твой проводник, Седьмой миротворец. Будь добр прислушиваться к моим советам.

– Вы были моим проводником до Зеленой идиллии, – ответил Марк, все меньше и меньше сдерживая себя. Ради своей попытки добиться самостоятельности он был готов поссориться с епископом всерьез и надолго. – Дальше я как-нибудь сам. Можете идти к своему приятелю. А я иду к пророку.

Неожиданно просвистевший поток воздуха задел Марка по лицу. Рядом раздался глухой удар в двери таверны, и Марк ошеломленно уставился на полуметровую стрелу с черной ленточкой на конце.

– Это… это кто? – робко спросил он, забыв и гнев, и свою тягу к самостоятельности.

– Что здесь происходит? – из таверны выскочил Харис, а за ним Флоя и Никта.

– Даймоны! – взвизгнула Флоя, а хранительница одновременно с Харисом схватилась за меч.

Острая стрела торчала четко между епископом и Марком. Полметра вправо – и она бы угодила епископу в грудь, полметра влево – и она бы сразила Седьмого миротворца.

– Нет, не даймоны, – сохраняя видимое спокойствие, произнес Харис. – Это человек.

Хранительница глянула вокруг, прищурившись.

– Мастер своего дела. Стрелял из леса, а это больше полета обычной стрелы.

– Невозможно! – заявил Харис. – Это самострельная стрела, а самострелы так далеко не стреляют.

– Он мог усилить стрелу магией ветра.

– Был бы мастером, то кто-то из нас уже бы встретился с вечностью, – сказал епископ, единственный из всех, кто совершенно не тревожился.

– И… и кто это может быть? – рассеянно произнес Марк, думая, то о стреле, то о глупой ссоре с епископом.

– Это предупреждение! – решила хранительница.

– Или чья-то шутка, – подметил епископ, не разделяя ее тревоги.

– Челюсть сверну за такие шутки! – прорычал Харис.

– Так чего же ты стоишь? Беги, лови его! – едко подстегнула Флоя, видимо, успокоенная тоном епископа.