Седьмой (СИ)

Увы, намерение дать выспаться любимому мужчине и подруге так и осталось намерением – стоило мне легонечко потрясти головой, чтобы оценить свое самочувствие, как ожила сначала лапища Ромма, а затем и он сам. Лапища одарила меня лаской на грани чувствительности кожи и вызвала вспышку безумного желания. А мужчина порадовал касанием губами ушка и тихим, но очень заботливым шепотом:

– Ну, что, Богиня, оклемалась?

– Ага! – подтвердила я. И извинилась: – Прости, я вчера как-то уж очень расчувствовалась…

– Я бы расстроился, если бы ты осталась равнодушной. А такое поведение считаю вполне нормальным.

Проклятое «зеркало» не позволяло чувствовать эмоции Дэна, поэтому я провернулась в его объятиях, заглянула в расфокусированные зрачки и услышала тихий смешок:

– Мы пока еще спим, а Чистюля уже на дежурстве!

– Нарезает круги по «солнышку»? – уточнила я.

– Ага! Ждет, когда мы закончим тренировку.

– О-о-о!!! – сладострастно простонала я, поймав за хвост мысль, мелькнувшую на краю сознания. А уже через миг совершила еще один поворот в объятиях Ромма, но заметно резвее, и требовательно дернула Ви’Ламор за край футболки: – Рати, хочешь позабавиться?!

– Над кем? – сонно спросила она.

– Угадай с шести раз! – предвкушающе оскалившись, хихикнула я.

Смех и мои эмоции сказали ей больше, чем любой возможный ответ, поэтому она мгновенно развернулась лицом к нам с Дэном. А в процессе невольно скрутила футболку так, что тонкая ткань очень аппетитно обтянула оба выдающихся полушария ее груди:

– Само собой!

– Подставляй шею! – потребовала я, а когда она послушно сдвинула голову к «дальнему» плечу, впилась губами прямо в синюю жилку. И оставила на ней приличное красное пятно.

Ромм озадаченно хмыкнул, но мешать не стал. А я запечатлела на коже подруги еще два неопровержимых доказательства бурно проведенной ночи и продолжила подготовку:

– Изобразить походку «надо к себе, но ноги не ходят», сможешь?

– Легко! – расплывшись в не менее злорадной улыбке, чем я, ответила Рати и вскочила.

– Тогда раздевайся, комкай футболку и белье, и вперед! Хотя нет, стой: твои эмоции никуда не годятся… Нет, так они тоже не «звучат», и Доэль тебе не поверит… Дэ-эн, можешь поцеловать эту красотку так, чтобы у нее помутилось в голове?

Эрратец ошалело посмотрел на меня и непонимающе нахмурился. Потом как-то почувствовал, что я ОЧЕНЬ хочу поиздеваться над Доэлью, перевел взгляд на Рати, понял, что ей хочется того же самого, причем не менее сильно, чем мне, и утвердительно кивнул.

Не знаю, как обстояло дело с мутью в голове, но один-единственный поцелуй в губы вызвал в эмоциях этой девочки такое безумное сочетание удивления, желания, гордости и удовлетворения, что я мысленно хмыкнула. Но чтобы убрать совершенно ненужное удивление, потребовала повторить. А после третьего поцелуя сочла, что теперь эмоции подруги соответствуют требуемому состоянию души, и шлепнула Ви’Ламор по заднице:

– Вперед!

– Нет, так не пойдет! – «возмущенно» воскликнула она, в мгновение ока обнажилась, вложила в мою руку трусики, и предвкушающе облизала основательно припухшие губы: – Бросишь вдогонку, когда я переступлю через порог.

Когда Рати состроила измученное, но страшно счастливое лицо и, «фоня» невероятным удовлетворением, на подгибающихся ногах поплелась к выходу, Дэн чуть не испортил нам все развлечение. Но вовремя накрыл лицо подушкой и захохотал в нее. Мы дали ему немного успокоиться, затем Ви’Ламор нахально сорвала с его губ еще один поцелуй, открыла дверь и, «удерживая равновесие только потому, что касалась ладонью стены», выперлась наружу. А я метнула ей в спину комок ткани с вымученным, но веселым воплем «Куда? Трусы забыла!»

– А-а-а, и Творец с ними – закажу себе новую упаковку… – устало отмахнулась она. Потом, видимо, увидела Доэль, и нашла в себе силы поздороваться: – О, доброе утро! А что вы делаете в «солнышке» в такую рань?

Продолжение их разговора мы с Дэном смотрели через камеры, так как Рати вернула на место створку:

– Вообще-то уже одиннадцатый час[1]!

– Не может быть! – «удивилась» подруга, но через миг махнула рукой в сторону нашей двери: – Впрочем, с ним – неудивительно…

Чистюля онемела, Ратиана, «утомленная ночью любви», «на автопилоте» проковыляла мимо нее и скрылась в своей каюте, а Ромм вдруг развернул меня к себе и вопросительно уставился в глаза:

– Ну, и зачем ты это устроила?

Утверждать, что это была только шутка, было глупо, поэтому я сказала правду:

– Для того, чтобы брать на себя ответственность за жизнь тэххерки, нужно либо кровное родство, либо очень веское основание. Трехнедельный прыжок через гипер на одном корабле таковым не является. А взаимная симпатия, переросшая в связь, пусть даже очень короткую – вполне.

– Но ведь такая связь автоматически бросит на Рати пятно!