Седьмой сценарий. Часть 3. Перед выбором

Мы утверждаем, что ни сейчас, ни пятью годами ранее ни у кого из ключевых политиков мира не было стремления строить в СССР общество изобилия. Не было стремления включать СССР в так называемый «Север». Задачи изначально были другие. И только наивный советский человек мог пребывать по этой части в иллюзиях. Вопрос был окончательно решен в тот момент, когда СССР начал стремительно демократизироваться. Север мог сколько угодно возмущаться поведением китайцев, но он вынужден был корректировать свои планы на темпы развития китайской экономики. Китай властно заявил о себе. СССР добровольно ушел с геополитической арены под крики о «новом мышлении». Как говорится, «вольному — воля». Запад (или Север) сделал вывод и поступил соответственно своей новой установке, суть которой — как можно меньше развивать как можно большее количество стран, народов и государств. Еще раз подчеркнем — это не злая воля Севера, это вопрос ресурсов планеты и методов их распределения между потребителями. Жесткая прагматическая проблема. Не понимать ее могли лишь глобальные шестидесятники, то есть не те шестидесятники, которые сначала славили подвиги комсомола, а потом проклинали советскую власть. О них мы здесь говорить не будем. Но были и остаются действующими в политике другого рода шестидесятники, те, которые усваивали глобалистику в 60-е годы. Тогда все казалось ясно. Есть один (либеральный) рецепт мирового развития. Каждая страна, которая принимает этот рецепт (демократия, рынок, плюрализм и т. п.), становится постепенно одной из высокоразвитых стран. Дальше — всего лишь вопрос времени. Ресурсы планеты неисчерпаемы. Сладких пряников хватит на всех. Надо только отказаться от культурно-исторической самобытности и стать на столбовую дорогу прогресса, и дальше все пойдет само собой. Такого рода идеология называлась «мондиализм» и, с нашей точки зрения, ничего дурного собой не представляла, ибо исповедовала равенство возможностей для всех участников. Такой вариант «мондиализма», существовавший в мире до конца 60-х годов, можно было назвать «мондиализмом 1-го рода». То есть «открытым мондиализмом», «мондиализмом», стремившимся облагодетельствовать всех. Спору нет, что для многих участников процесса такой «мондиализм» был врагом, был чуждым и разрушительным. Спору нет, что были и остаются страны, которые хотели бы идти своим путем и которые не желают менять пряники изобилия на культурно-историческую самобытность. Спору нет, что действительно эффективными могли быть лишь модели, опирающиеся на традиции, хотя и не отрицающие прогресс. Безусловно, «мондиализм 1-го рода» примитизировал процесс мирового развития, преувеличивал свои возможности, давал принципиально неверные рецепты. И все же это, безусловно, был, если можно так выразиться, «добрый мондиализм», желавший щедро поделиться своими дарами с «меньшими братьями». Многие политики и ученые, сформировавшиеся в ту эпоху, так и остались мондиалистами 1-го рода, утопистами, уверенными в том, что Земля вступает на путь всеобщего планетарного благополучия. Но начиная, как минимум, с середины 70-х годов возникла вторая волна «мондиализма», та волна, представители которой не стесняясь говорили о своем намерении «опустить в гетто» большую часть человечества ради того, чтобы его меньшинство продолжало купаться в благах мировой цивилизации. «Стариков» использовали как новогодних дедов. морозов, для того чтобы навеивать золотой сон. А под этой завесой молодежь жестко заявляла о том, каким именно будет новый мировой порядок. И не только заявляла, но и осуществляла свои планы шаг за шагом, год за годом, континент за континентом, разделяя на чистых и нечистых, «мэншей» и «унтермэншей», господ и рабов. Что в этой ситуации могло быть предоставлено России? В какой этаж общеевропейского дома могли ее загнать? Только в глубокий подвал, только в гетто, особенно с учетом тех «технологий», которые применялись и продолжают применяться в этой стране. И не надо иллюзий.