Седьмой свиток

— А еще он обожает сражаться, — рассмеялся Николас, по-приятельски стукнув старого товарища в плечо. На такую фамильярность легко было обидеться, но тот лишь рассмеялся в ответ.

— А сам-то ты здесь что делаешь, Николас, если больше не солдат? Были времена, когда ты и сам был не прочь подраться.

— Я полностью изменился. Никаких сражений. Я приехал в ущелье Аббая охотиться на дик-дика.

— Дик-дик? — Мек Ниммур недоверчиво покосился на него, а потом разразился смехом. — Не верю. Только не ты. Не дик-дик. Ты что-то замыслил.

— И все же это правда.

— Ты лжешь, Николас. Но обмануть меня не удастся. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты что-то замыслил. И расскажешь, когда потребуется моя помощь.

— А ты не откажешь?

— Нет, разумеется. Ты же дважды спас мне жизнь.

— Единожды.

— И одного раза более чем достаточно.

Пока они говорили, солнце ползло по небу.

— Сегодня вы мои гости, — официально объявил Мек Ниммур. — Утром я провожу вас обратно к монастырю Святого Фрументия. Мне тоже туда. Мы с моими людьми отправляемся в монастырь праздновать Тимкат. Аббат — Джали Хора, наш друг и союзник.

— Значит, монастырь — ваша база и прикрытие. Используете монахов, чтобы добывать припасы и сведения?

— Ты слишком хорошо знаешь меня, Николас, — горестно промолвил Ниммур. — И почти всему научил меня сам. Поэтому разгадать мою стратегию тебе не слишком сложно. Монастырь — чудесная база для операций. Он достаточно близок к границе… — Партизан умолк, улыбаясь. — Но это необязательно объяснять.

Люди Мека соорудили приют на ночь для Николаса и Ройан и даже сделали подстилку из травы, чтобы мягче спалось. Они лежали рядом под хлипкой крышей. Ночь выдалась душная, и одеяла им не требовались. У Николаса оказался с собой тюбик репеллента от москитов, так что они тоже не слишком досаждали.

Вытянувшись на травяной подстилке, Харпер и Ройан оказались достаточно близко друг от друга, чтобы говорить полушепотом. Повернув голову, Николас увидел темные силуэты Мека Ниммура и Тессэ, сидящих у огня.

— Эфиопские девушки отличаются от арабских и всех остальных африканских, — заметила Ройан, тоже наблюдавшая за ними. — Ни одна арабская женщина не осмелилась бы остаться наедине с мужчиной вот так. Особенно если бы была замужем.

— Что ты ни говори, они — прекрасная пара, — высказался Николас. — Желаю им удачи. В последнее время Тессэ ее явно недоставало. С нее довольно. — Он обернулся к своей спутнице и заглянул в лицо. — А ты, Ройан, кто? Благопристойная, покорная арабская девушка или независимая и уверенная в себе европейская?

— И то и другое, а сейчас слишком поздний час для столь личных вопросов, — заявила она, поворачиваясь к Харперу спиной.

— А, значит, сегодня мы церемонные! Спокойной ночи, возеро Ройан.

— Спокойной ночи, алто Николас.

Партизаны двинулись в путь следующим утром, еще до рассвета. Они шли в полном боевом порядке, прикрытые по бокам разведчиками.

— Правительственные войска редко спускаются в ущелье. Но мы всегда готовы к бою, когда бы они ни появились, — пояснил Мек Ниммур. — И их ждет теплая встреча.

Тессэ смотрела, как говорит Ниммур. Собственно, она почти не сводила с него глаз все утро, а теперь прошептала Ройан:

— Он — великий человек, способный объединить нашу землю впервые за тысячу лет. Я чувствую себя ничтожеством в его присутствии, но также снова ощущаю молодость, полную радости и надежды.

Путь к монастырю занял все утро. Когда впереди показалась река Дандера, Мек Ниммур отвел своих людей в сторону от тропы, в густые кусты, послав вперед одного разведчика. Через час тот вернулся с послушниками из монастыря. Каждый из них нес большой сверток на голове.

Они почтительно приветствовали Мека и отдали свертки его людям, а потом отправились обратно по тропе в ущелье Аббая.

В свертках оказались монашеские шаммы, покрывала и сандалии. Люди Мека переоделись в ношеную и нестираную одежду, чтобы не вызывать подозрений, оставив только пистолеты. Все остальное они спрятали в пещере в известняковом утесе и приставили стражу.

Последние несколько миль по пути к монастырю прошли уже монахи, радостно встреченные «собратьями». Здесь Николас и женщины расстались с Меком, отправившись крутой тропой в фиговую рощу. Там их ждал злой и расстроенный Борис, который будто мерил лагерь шагами.

— Какого черта ты шлялась незнамо где, женщина? — рявкнул он на Тессэ. — Небось трахалась с кем попало всю ночь, а?

— Вчера вечером мы заблудились, — принялся излагать Николас заранее обговоренную с Меком Ниммуром историю. Ее придумали, дабы держать в секрете присутствие поблизости отряда партизан. Борису не стоило доверять. — Сегодня нас нашли монахи из монастыря и помогли вернуться.

— Значит, ты — великий охотник и следопыт? — прорычал Борис. — И я тебе совсем не нужен, так? А ты ведь потерялся, англичанин… Теперь мне ясно, почему ты хочешь охотиться только на дик-дика. — Русский безрадостно засмеялся и снова посмотрел на Тессэ бледными мертвыми глазами. — С тобой я позже поговорю, женщина. Иди присмотри за едой.