Седой

В городской толпе было несложно затеряться, и Виктор успокоился. Слишком много людей перемещалось по улицам, и редкие отряды стражников были не в состоянии обращать внимание на каждого прохожего. А дорогая одежда исключала Сомова из круга лиц, на которых стража смотрела с подозрением. Даже если у стражи и было описание беглого раба, то гогглы скрывающие глаза и почти треть лица делали Виктора неотличимым от тысяч других таких же горожан. Он доехал на омнибусе до рыночной площади, неспешно прошелся по торговым рядам и осторожно приблизился к цирку. Вокруг шатра было непривычно тихо. Оркестр не играл, артистов не было видно, афиши были сорваны, а на пологе над входом свежей краской было наспех написано «цирк не работает». Это была полная катастрофа. Сомов не стал выяснять, что именно случилось с труппой, хотя и переживал о судьбе артистов и сознавал, что именно он причина происходящего. Не позволив совести толкнуть себя на благородные, но необдуманные поступки и имея все основания опасаться засады в цирке, он сразу же покинул рынок, выбрался из города и забился в свое убежище. И вот тогда у него опустились руки. Что делать дальше Виктор не представлял.

Единственное что ему оставалось так это выйти на большую дорогу. Меч у него есть, управляться им, слава Лексору и Хэку, он умеет. Если вдруг нарвется на более ловкого противника чем он сам, то на этом его мучения и закончатся. А если повезет, то удастся разжиться деньгами, а возможно даже и лошадью. Верхом можно далеко уйти. Вот только куда и зачем?

Упали первые капли дождя, и сразу похолодало. Сомов вяло передвинулся вглубь гробницы под крышу и закутался в плащ. Он слушал, как редкий дождь еле слышно шелестит листвой деревьев и почти без звука разбивается о камни гробниц. Небо на мгновение осветила вспышка света, и почти следом раздался оглушающий удар грома. Неподалеку кто-то испугано вскрикнул и выругался. Эму ответило несколько грубых мужских голосов.

Сомов сразу весь подобрался, отодвинулся еще дальше вглубь гробницы и нащупал рукоять меча. Вот черт, неужели выследили? Он весь обратился вслух. Послышались приближающиеся шаги и возглас:

- Смотри-ка, вон там можно укрыться от дождя.

У Виктора похолодело в груди. В проломе показалась фигура человека и замерла, всматриваясь в темноту гробницы. На стражника он был мало похож.

- Опаньки! — радостно воскликнул пришелец, разглядев Сомова, — Эй, Лютый, кажется, я нашел твой кожаный плащ. Только в нем кто-то есть.

Снаружи радостно заржали и в поле зрения появились еще несколько личностей. Один из них властно растолкал своих приятелей, протиснулся вперед и внимательно осмотрел Виктора. Видимо это и был Лютый. Широкоплечий мужчина с тяжелым квадратным подбородком и наглыми узкими глазами.

- Благородный, — презрительно определил Лютый социальный статус Виктора, — Вот что благородный, если тебе дорога жизнь, то живо снимай плащ, отдавай вещи и деньги и проваливай отсюда пока я добрый. И шевелись пока мои парни не раздели тебя сами, но уже мертвого.

Разбойники Лютого сгрудились около своего предводителя предвкушая веселую потеху. Громыхнуло, и очередная вспышка молнии проявила из темноты злобные небритые и хищно оскалившиеся рожи. Черта с два они отпустят меня живым, понял вдруг Виктор и вместо ответа красноречиво выставил перед собой меч.

Атаман на всякий случай сделал шаг назад и оскорбительно захохотал.

- Ух, ты какой грозный. А ну-ка парни порежьте эту благородной свинью на кусочки. Тесак! Мосол!

Ушлый вожак не торопился лично вступать в бой и пропустил вперед своих подручных. В узком склепе с трудом помещались даже двое бойцов, и это было единственным плюсом в той ловушке, в которой оказался Сомов. Минусом было то, что разбойников насчитывалось никак не менее десятка, и перебить их всех даже по очереди было невыполнимой задачей. Во вспышках молний засверкали мечи, и зазвенели удары остро отточенной стали заглушаемые раскатами грома. Тяжело дышал Сомов, сопели его противники и раздавались крики остальных разбойников подбадривающих своих приятелей. С первых же секунд Виктор почувствовал, что с двумя противниками ему не справится, не учили его такому бою ни орк, ни гном. Он начал пропускать удары, пока еще не смертельные, но уже ясно предвещающие печальный финал. Ну, вот и все. Красиво умираю, мелькнула у него мысль. Подсвеченный молниями и под аккомпанементы грома он исполнял смертельную пляску с клинком и просто старался подороже продать свою жизнь.