Седой капитан

— А я разве говорю, что это разумно? – Улыбнулся Фредо Виктуре. Конечно, все это глупость. Но чего же другого вы ожидаете от Эрнана Рамиро? Ведь он, хотя и выдающийся, талантливый ученый, но не имеет, как мы видим, никакого представления об основных законах развития общества, о классовой борьбе и ее суровых основах. Ему кажется, что для исправления общественного положения, для преодоления фалангизма достаточно добрых намерений, подкрепленных силой «Люцифера». Политически говоря, это – прекраснодушный либерализм, отсутствие каких-либо четких политических позиций. К сожалению, с такими мелкобуржуазными, интеллигентскими взглядами довольно часто приходится встречаться именно среди ученых… хотя они прекрасно владеют своей специальностью, но остаются иногда политически неграмотными… Сам по себе Эрнан Рамиро, очевидно, честный и порядочный человек. Но очень самолюбивый, даже самовлюбленный, а к тому же и вспыльчивый. Во всем, что не касается науки и техники, он руководствуется не разумом, а чувствами. В этом его заблуждение и противоречивость, которые привели уже к сложному положению… а возможно, и еще больше усложнят его. Ибо без чьей-либо помощи Эрнан Рамиро, действуя вслепую, не зная настоящего пути борьбы, в пылу своей стихийной ненависти к фалангистам может запутаться еще больше, даже принести много бед… самовлюбленный, ослепленный бурными чувствами, он действительно может попытаться захватить власть, и стать диктатором… вместо Фернандеса…

— Что же тогда делать? Ты видишь, что он – чужой!

— Не чужой, а заблудший и противоречивый, – отрезал Фредо Викторе. – И мы должны не отмахиваться от него, а попытаться повлиять на этого запутавшегося человека. Разве можно недооценивать той пользы, которую мог бы дать общему делу Седой Капитан, если бы повезло повлиять на него, если бы он стал на настоящий путь борьбы? Разве трудно представить себе, какой поразительный эффект дал бы приход талантливого и, если хотите, по–своему могучего Седого Капитана в наши ряды? Представьте на минуту, что он понял безнадежность, обреченность своей ожесточенной индивидуальной борьбы с фалангизмом. Представьте, что он с его «Люцифером» не тратит силы на бессмысленные схватки с полицией и жандармерией, на уничтожение нескольких десятков врагов, на место которых правительство Фернандеса завтра поставит сотни других. Представьте, наконец, что он выступает вместе с нами в нужный момент в решающий бой. Разве же вы не согласитесь, что это в значительной мере помогло бы нашей победе?.. Что скажете, товарищи?

— Представить можно, но осуществить это не удастся. Он чужой человек. Его поступки доказывают это, – отозвался тот же непримиримый голос.

— Если можно представить, то надо и попробовать, – твердо ответил Фредо Виктуре. – Мы должны принять все возможные меры, чтобы мощное оружие Седого Капитана, его «Люцифер», его технические способности, талант и умение послужили нашему общему делу. Было бы преступлением перед народом не сделать этого, потому что это сократит наши жертвы во время решающих боев, день которых приближается. Каким бы это тяжелым ни казалось, надо попытаться повлиять на Седого Капитана…

— Так, может, ты, Фредо, и сделаешь это?

— А хоть бы и я! Я согласен взять на себя переговоры с Седым Капитаном. Через некоторых известных мне людей я могу предложить ему такие переговоры. Конечно, я не могу ручаться за их успех…

— Еще бы!

— Но в случае согласия комитета я сделаю это. Признаюсь, что и у меня не очень много надежды на положительные результаты. Однако тогда мы честно сможем признать, что сделали все, зависящее от нас. А если результаты будут положительными, то еще лучше. Во всяком случае, товарищи, я считаю, что мы не имеем права не использовать всех возможностей. Дело слишком важное! Поэтому, если нет возражений, я ставлю на голосование это предложение. Кто за то, чтобы еще раз попробовать договориться с Седым Капитаном и поручить мне вести с ним переговоры, прошу поднять руки!

Предложение Фредо Виктуре было принято единогласно. За него голосовали даже те несколько членов комитета, которые все время перед этим выкрикивали о нецелесообразности любых переговоров с Седым Капитаном. Вдумчивые и убедительные слова председателя комитета заставили их согласиться с тем, что нужно сделать еще одну, хотя и не слишком надежную попытку.

Дело приближения победы, дело сплочения сил народа в его борьбе против фалангистского режима заставляло согласиться с Фредо Викторе. Это понимал каждый.

Но, верил ли Фредо Виктуре в то, что достигнет успеха?

Пожалуй, нет. Председатель подпольного комитета осознавал это, тем более, что и у него было немало сомнений.

Но, как сказал Фредо Виктуре, дело было слишком важным, – и он шел на этот шаг.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

1. Единственный закон – это мой закон!