Седой Кавказ

Несколько человек в мерцающем мраке тронулись по лестнице вверх, быстро, в навалку, слетели, скучковавшись, умолкли, читая молитвы.

Небесный рев, мрак уплыли, оставляя отголоски удаляющегося раската. Вылез Арзо наружу: небо розовато-белесое, проясняющееся, как на заре; редкие дождинки еще падают, будто с листвы дерева после дождя. Повылезал из укрытий и остальной люд. На первый взгляд – пронесло: судя по мощи стихии, казалось, что камня на камне не оставит, а так вроде ничего. Только отдельные старые деревья повалило, свет отключился – где-то замкнуло, да еще что-то непонятное, какая-то пустота в стороне фермы образовалась. Пригляделись, а на стометровом свинарнике крыши нет.

Позже выяснились печальные вести: у колодца женщину молния сразила, в поле – пастуха застала, и прямо в тракторе еще одного убило.

В бригаде Ансара свой траур – с емкости с цементом шифер снесло, водой залило, работать нечем. Всю ночь бригада пыталась спасти остатки важнейшего стройматериала.

Теперь жалеет Арзо, что накаркал непогоду. Ансар ходит злой, хмурый, достать цемент сверх лимита – дело практически невозможное, да к тому же в колхозе денег нет. В этих местах одна отдушина – пьянка. Вот и кучкуются руководители, изредка позволяют и Самбиеву присоединиться: статус разнорабочего оказался гораздо ниже положения рядового вольно-невольного, имидж не тот, вот и хорохорятся руководители, сторонятся Арзо, как низшего в классе. А Самбиев не отстает, все навязывается, денно и нощно о каком-то государственном страховании говорит.

– Да нет у нас никакого страхования, – отмахивается от него председатель.

– Как нет, если ежемесячно отчисления идут, – упрямо твердит Арзо.

– Да в наших краях нет такого и никогда не было, – уже нервничает Кузьиванов.

– Не было, потому что вы до сих пор сидели на мощной дотации государства, и просить страховку у того же государства бессмысленно, а ныне совсем иное – предприятие на самоокупаемости и застраховано, – не унимается Самбиев, – давайте попробуем, может, это получится… Я думаю, наверняка… Здесь все законно, просто подход нужен. У меня есть опыт.

– Ну попробуйте, авось что выгорит, – нажимает Ансар на председателя.

Два дня вся контора составляет акт. Увидев его, Самбиев не без злорадства усмехнулся:

– Да что это такое? Посмотрите что наворочено кругом, а вы на одной страничке писульку состряпали? Да разве это акт, разве работа, и кто по этой бумажонке вам что даст, что у вас – курицу трактор переехал?

– Действительно, – одумался председатель. – Так, Самбиев, делай, что хочешь и придумай что-либо, – наконец просит Кузьиванов, ибо только со временем ощущается масштаб нанесенного ущерба.

– Дайте мне хоть трактор для объезда территории, – говорит Арзо.

– Бери прораба с его машиной, – командует председатель. – Все равно он ни хрена не делает, только бражку чавкает. Да и любого к делу привлекай.

Вся стройчасть колхоза, плановый отдел и бухгалтерия неделю, буквально сутками напролет выполняет поручения Самбиева, и вот итоговый акт готов. На сорока двух листах напечатан солидный документ, с построчным наименованием объектов, суммой нанесенного ущерба, остаточной стоимостью, кратким описанием. Под документом подписи не только руководителей колхоза, но и милиции, врачей, пожарника, госстройотдела и райархитектуры.

– Так кто ж нам такую сумму даст? – недоумевает председатель. – И если каждому колхозу даже по половине выдать, что у государства останется?

– Вы не знаете мощь государства, – спокоен Самбиев, – а другие колхозы нас не интересуют, да и не у всех была буря, и вряд ли кто такой развернутый акт составит.

В районный центр Байкалово, что за двести верст, где и расположен райстрах, Самбиеву ехать опасно – нет документов. Поехавший один Кузьиванов быстро вернулся, что-то ехидное пробурчал, бросил небрежно акт на стол.

– Давайте я с вами поеду, – взмолился Арзо.

– Едь куда хочешь! – по-барски горд председатель, – а я больше всякому козлу кланяться не буду.

На следующее утро, на планерке, после науськиваний Самбиева вся контора тараном поперла на председателя: не до кичливости, надо испробовать все возможности спасения до конца, колхоз на грани банкротства, все разрушено, зима на носу, а государство помочь обязано.

Получив молчаливое добро капитана милиции, Самбиев и Кузьиванов поехали в райстрах. Председатель райстраха, щупленький старичок, с плешью, с большим мясистым носом и с такими же ушами, бывший партийный функционер, дорабатывает стаж до пенсии. Свою работу он слабо знает, впрочем, как и любую другую, весь день слушает радио, комментирует вслух последние новости, регулярно, от строчки до строчки, читает центральный орган «Правда», который поступает в эту глушь с трехдневным опозданием.

После того как Самбиев положил под стол страхового начальника редкостный литр настоящей водки, разговор стал мягче, отзывчивее.