Седой Кавказ

В начале сентября 1991 года, когда еще толпа митингующих не выкинула из здания Политпроса законный Верховный Совет и Ясуева, он, Албаст Докуев, тоже депутат, не последний человек в республике, высказал большую заботу о женщинах и детях, и с одобрения тогдашнего тестя вывез в Москву свою жену, детей, тещу, других родственников Ясуева, хоть и говорили, что неспокойно в России после ГКЧП, однако все же не свои, чумазые. И несмотря на обещание всем через сутки вернуться – не смог: обустраивал родню в Москве. Ведь хотя есть в столице и у него, и тем более у Ясуева огромные, благоустроенные квартиры в самом центре, даже дачи есть, а все равно надо прописать, театры, цирки, парки показать, детей в школу устроить. И пока он о семье заботился, Верховный Совет и Ясуев вылетели, власть потеряли.

Тогда тем более Албаст поехать в Грозный не смог; тяжело вспомнить, но то ли понос, то ли запор, словом, несносный недуг скрутил его, задержал в столице. И даже опальный Ясуев еще в Грозном, а все члены элитарного клуба, да и не только они, к удивлению, Албаста, уже давно в Москве, припеваючи в беззаботности живут, ностальгией по грязной Чечне не страдают, квартиры купили, на работу устроились, фирмы пооткрывали.

Вскоре в первопрестольную прибыл и сам Ясуев. Чтобы он сильно не обижался, не гневался, за труды пред родиной ему еще одну шикарную квартиру в элитном доме выделили, на высокую должность, прямо в «супротивном» стане, в администрации президента, устроили.

Видя это, озадаченный зять с поклоном и сочувствием, как «выздоровел», поплелся к сватам, а его не приняли, даже обругали, предателем обозвали. Да и как не обозвать, если его родной отец Домба-Хаджи ныне важный реформаторский орган, комитет старост, возглавляет, каждый вечер по телевизору всякое вранье горланит. А зять Албаста Майрбеков, кто по протекции Докуевых министром МВД стал, в лихую годину в стан врага переметнулся, ту же должность сохранил и Анасби Докуева в заместители назначил.

Разозлился Албаст на сватов, в отместку на жену Малику с кулаками набросился; в ответ то же самое, только с криками, проклятиями, причитаниями, и если в Грозном пошумели бы по привычке и позабыли, то в Москве – нет, все-таки цивилизация сказывается, вызвала Ясуева милицию, показала свои синяки, написала заявление. Албаста увели, бока в отделении помяли, карманы вывернули, предупредили, что оскорблять, тем более бить, женщин в России нельзя, но за деньги все можно.

С тех пор Албаст только изредка появлялся в своей роскошной московской квартире, по детям скучал.

А жена ему:

– Уходи, я не могу позволить, чтобы мои дети, как все Докуевы предателями стали.

– Чего? – замахнулся Албаст.

– Только попробуй, милицию вызову.

Их брак, изначально зачатый и вынашиваемый на представительстве должностей Ясуева, с его падением завершился выкидышем. Как и положено, женившийся по расчету Албаст Докуев пострадал сильно; считая себя благородным, уступая жене во всем, желая поскорее от нее избавиться, он лишился недвижимости в Москве, зато приобрел свободу жизни и политического выбора.

Особо не терзаясь, Албаст легко пошел на поклон к новому кумиру, ныне авторитетному человеку в России – спикеру Верховного Совета России. Некоторые трения, некогда возникавшие между ними – не помеха: родина в опасности, и нет врагов и друзей, есть, как у Англии, интересы.

Спикер, считавший, что лично породил генеральский режим в Чечне, явно просчитался. У президента-генерала кисть мягкая, нежная, а хватка – железная, и, оказалось не пластилиновый он, как обещал, а парообразный, и пар этот несносный – обжигающий, как туман зимой – густой, плотный, и как всякий газ – все ниши, все дыры, все поры занял, полностью подмял, узурпировал Чечню. И если откровенно, по душе, «до лампочки» спикеру эта Чечня, всего пару лет там жил, и то мучился, а ныне, что там мизерная Чечня, когда фактически под пятой почти что вся Россия, и вспоминать о родине негоже, так нет – клика президента-генерала в угоду московским противникам твердит, что Чечня-Ичкерия теперь в Россию не входит, а депутат от Чечни – спикер – нелегитимен; отзывается.

Рвет и мечет спикер, – сам породил, сам и убью – угрожает, и в Чечне начинается мощное оппозиционное движение.

Особых потуг для реванша в Чечне и не надо. За полгода правления революционеры, по традиции, ничего не создали – все кромсают, рушат, грабят. Единственное, в чем преуспел президент-генерал, так это в создании многочисленных полувоенных-полубандитских формирований, в организации парадов и торжественных приемов для восхваляющих его гостей, особенно из Москвы.

Амбициозный лидер, спикер, как и прежде Ясуев, допускает роковую для народа ошибку: собирает вокруг себя не сильных личностей – потенциальных конкурентов, а послушных болтунов, чревоугодников. Из этих, в основном ординарных людей создается координационный совет в количестве двенадцати человек, для них на нужды переворота выделяется сто миллионов рублей (деньги немалые), много оружия; есть информационная и прочая поддержка.