Сегодня и вчера. Книга стихов

Двадцатилетним можно говорить:
«Зайдите через год!» Сорокалетним
Простительно поверить сплетням
И кашу без причины заварить.
А старики не могут ошибаться
И ждать или блуждать.
Они не могут молча наблюдать
И падать или ушибаться.
Нет, слишком кость ломка у старика,
Чтоб ушибаться.
Слишком мало
Осталось дней,
И чересчур близка
Черта,
Которую не переходят.
Поэтому так часто к ним приходит
И высота и светлота.

Предупреждение

Знаете, что делали в Афинах
С теми,
    кто в часы гражданских свар
Прятался в амбарах и овинах,
Не голосовал, не воевал?

Высылали этих воздержавшихся,

За сердца
      болезненно державшихся,
Говоривших: «мы больны»,
Тотчас высылали из страны.

И в двадцатом веке обывателю

Отойти в сторонку не дают.
Атомов
    мельчайших
         разбиватели
Мелкоту людскую
           разобьют.

Как бы ни хватались вы за сердце,

Как ни отводили бы глаза,
По домам не выйдет отсидеться,
Воздержаться будет вам нельзя.

«Надо думать, а не улыбаться…»

Надо думать, а не улыбаться,
Надо книжки трудные читать,
Надо проверять — и ушибаться.
Мнения не слишком почитать.

Мелкие пожизненные хлопоты

По добыче славы и деньжат
К жизненному опыту
Не принадлежат.

Московские негры

1

Негр проходит по центру Москвы.
Все ему улыбаются.
Все говорят: «Я да Вы»,
В общем что полагается.

Можно к нему подойти и похлопать

По плечу
   тяжелому, словно рояль,
И негр,
   чернолицый, словно копоть,
Белозубый,
   словно январь,
Улыбнется и скажет вам: «Товарищ».
Или: «Здравствуйте»,
          или: «Спасибо».
И сразу видно, что кашу сваришь
С негром. Все выходит красиво.

Кроме того, у нас на окраине

Живут и наши московские негры.
Они черны,
      не как крышки рояльные,
Они черны,
     как рудные недра.

Это студентки или студенты,

Аспиранты и аспирантши,
Как мы, обуты, как мы, одеты,
Как мы, встают с утра пораньше.

Утром поднимешься в семь часов.

Зарядка кричит на сто голосов.
В каждом окне спортсмены упорные.
Везде — белые, в одном — черные.

Это негр и его жена.

Он лиловый, она шоколадная.
Все удивляются, как сложена,
Какая крепкая, какая ладная.

Становится хорошо на сердце,

Делается веселей и милей
От нашего с неграми добрососедства
В доме, во дворе и на всей земле.

2

Негры перебирали шапки,
И старались найти ушанки,
И пытались найти треухи
Или теплые капелюхи.

Негры знали все до детали

О зиме, о пурге, о снеге:
По тетрадке все прочитали,
Посмотрели они по книге.

Аспиранты или студенты,

Негры знали все по науке.
Понимали, что слабо одеты,
И совали треух на ухо.

Когда негры жили за морем —

То ли в Того, то ли в Гане,
Негров очень пугали зимою,
Очень их морозом пугали.

Но теперь они понимают:

Это были враки и трюки!
И спокойно с полки снимают
Капелюхи или треухи.